Единственная на всю планету (СИ)

Ольга начала работать, и врач моментально успокоился и написал им на бумаге имена и адреса трех больных, которые помнил.

— Есть еще несколько человек, но их я, молодые люди, на память не помню. Если нужно, можно будет узнать в регистратуре.

— Спасибо, — сказал Нор. — Нам пока хватит и этих.

— Память подчистила всем троим, — сказала Ольга, когда спускались по лестнице к гардеробу. — Плохо, что из памяти врача исчезнет и его беседа с клиентом. Сейчас он очухается и будет теряться в догадках, что же случилось. Но, главное, что адреса мы получили. Один из них можно сразу выбросить.

— И чем он нас не устраивает? — спросил Нор.

— Он не устроит доров, — ответила девушка. — Больному за семьдесят лет, кому из них он такой нужен? А вот двое других подходят. У женщины рак молочной железы, а у мужчины меланома. Оба очень молоды и фактически обречены. У мужчины есть семья, а женщина живет одна. Точнее, не живет, а доживает. У обоих уже боли, которые снимаются только сильными средствами. Если честно, сомневаюсь в том, что дорам удастся лечение. Я бы за него не взялась. По–моему, слишком поздно. Но раз они сами так не считают, попробуем. Давай сначала сходим к мужчине. Я плохо знаю Алейск, но помню, где улица Сердюка. У мужчины узнаем, как добраться по второму адресу. Если это далеко, возьмем такси.

Через десять минут они поднимались по лестнице на третий этаж, где в тридцатой квартире жила нужная им семья Ольховских. На звонок открыла молоденькая худощавая женщина с приятным лицом и короткой стрижкой.

— Вам кого, ребята? — спросила она.

— Нам нужно увидеть Петра Николаевича, — сказала Ольга. — Это связано с его болезнью. — И послала ей сильную волну симпатии.

— Проходите, — вздохнула женщина. — Постойте в комнате, я сейчас предупрежу мужа.

Смотреть на измученного и исхудавшего мужчину с пятнами на коже было неприятно. Он лежал на отдельной кровати в меньшей из двух комнат квартиры.

— Оставьте нас, — приказала Ольга, и жена Петра молча вышла из комнаты.

— Вы кто, ребята? — удивленно спросил больной. — И что это еще за приказной тон?

— Скажите, Петр Николаевич, вы хотите жить? — не отвечая на его вопросы, спросила Ольга.

— Кто же этого не хочет? — криво улыбнулся он. — Только это жестоко — задавать мне сейчас такой вопрос. Для меня уже все поздно. Мы потратили на лечение все деньги и ничего не добились.

— Послушайте, что вам просили передать, — сказала она, вызывая магией доверие к своим словам. — Вас могут спасти, но за это придется платить. Не деньги, плата будет вашим телом. Вижу, что вы не поняли. Вы передадите управление своим телом другой личности. При этом будете все чувствовать, как чувствуете сейчас, но не сможете сами даже шевельнуть пальцем. Почти наверняка эта личность в вашем теле добьется в жизни намного большего, чем смогли бы добиться вы. Фактически вы проживете с ним одну жизнь на двоих, только он будет ведущим. Как мне сказали, семьи тех, в чьи тела они вселяются, не бросают на произвол судьбы. Новая личность может прожить жизнь с вашей женой или поменять ее на другую женщину, но о ней в любом случае позаботятся. Принимать решение нужно прямо сейчас. Если вы откажетесь, мы уйдем и уже никогда не переступим порог вашего дома. Так да или нет?

— Наверное, я когда‑нибудь пожалею о своем решении, — сказал он, почему‑то закрыв глаза, — но сейчас я вам говорю да.

— Будем надеяться, что у них все получится, — сказала Ольга, когда они вышли из подъезда. — Подожди, дай я сориентируюсь. Иркутская улица — это туда. Идти недалеко, поэтому такси брать не будем.

В подъезде, где жила Вербицкая, был домофон. Звонить не стали, дождались, когда дверь открыла живущая здесь женщина, и вошли вместе с ней. Лифта не было, и на пятый этаж поднялись по лестнице. На звонок открыли сразу.

— Вам кого? — безразлично спросила их высокая, худая женщина. — Вы не ошиблись, ребята?

— Если вы Екатерина Ивановна, то вас, — ответила Ольга и уже после ответа поняла, что это не их больная.

— Зачем вам моя сестра? — с удивлением спросила женщина, отступила в прихожую и там застыла.

— Не будем терять время на бесполезные разговоры, — сказал Нор Ольге. — Все равно у нее почистим память. Разувайся, у них здесь чисто и везде ковры.

Они прошли в богато обставленную гостиную, а потом из нее в спальню. На широкой двуспальной кровати лежала больная, чем‑то немного похожая на оставленную в прихожей женщину.

«А она красавица! — мысленно сказал Нор. — Очень исхудала, но и сейчас видно. И одна грудь немного меньше другой. Ее оперировали».

«Нечего тебе смотреть на чужие груди», — ответила ему Ольга и обратилась к удивленно смотревшей на них женщине: — Здравствуйте, Екатерина Ивановна! Мы к вам по делу.

Прибегнув к магии, она провела разъяснительную беседу, сказав примерно то же, что и предыдущему больному.