Единственная ночь

– Черт! – Ханна забарабанила пальцами по краю сиденья, угрюмо глядя сквозь ветровое стекло. – Значит, я переборщила…

– Это совершенно нормальная реакция, – заверил ее Рейф. – Головокружение от успехов.

– Видимо, да. – Ханна нахмурилась. – Но почему тебе позволительно высмеивать его, а мне – нет?

Рейф терпеливо разъяснил:

– Потому, что я мужчина. А еще потому, что я открыто угрожал ему.

– А, поняла. – Ханна закивала. – Настоящему мачо нужен вызов.

– Этот вызов Декейтер не успел принять – потому что ты вмешалась, позволив ему спасти и шкуру, и гордость.

Ханна задумалась.

– Значит, ты все рассчитал заранее? Ты знал, что насилия я не допущу?

– Конечно, знал.

– Но откуда?

Он усмехнулся:

– Таков инстинкт.

– Твой или мой?

– Твой.

Ханна поджала губы.

– Ты хочешь сказать, если я женщина, это означает, что я машинально брошусь разнимать двух мужчин, готовых подраться?

– То, что ты женщина, тут ни при чем. Я встречал женщин, обожающих смотреть, как дерутся мужчины. Но я рассудил, что свадебному консультанту насущно необходимо умение предотвращать скандалы. Кому нужна драка на свадьбе?

– Правильно, никому.

– Вот я и подумал, что драки ты не допустишь, – заключил он с чересчур невинным видом. – Кстати, тебе тоже досталось, – напомнил он. – Я слышал, как Декейтер несколько раз задел тебя за живое.

Ханна вспомнила слова Перри: «Неудивительно, что твоя помолвка распалась. Какой мужчина в здравом уме согласится каждую ночь ложиться в постель с занудой?» Незримый воздушный шарик ее победы начал быстро сдуваться.

Она глубоко вздохнула.

– Перри тоже получил несколько увесистых пинков.

– Верно, на это ты способна. Крутая девчонка. – Он начал прикрывать дверцу. – Ты же носишь фамилию Харт.

– Да, Харт. – Ханна по-прежнему смотрела в темноту сквозь ветровое стекло. – Мало того, я…

Она осеклась и чуть не вскрикнула, когда в ночи перед машиной вдруг материализовалось странное видение – фигура в черных брюках, черных кроссовках и черных перчатках. Тень от капюшона черной куртки падала на лицо, разрисованное мазками черной краски.

Рейф оглянулся через плечо и небрежно кивнул:

– Добрый вечер; Эй-Зед. Подходящий вечер для вылазки.

– Я слышала, что ты вернулся, Рейф, – отозвалась Аризона Сноу. – Так я и знала, что когда-нибудь ты вернешься и дашь взбучку мерзавцам, которые винят тебя в смерти Кэтлин Садлер.

– Нет, я приехал по другой причине. У нас с Ханной возникли проблемы с наследством.

– С Дримскейпом, – уточнила Аризона голосом, хриплым от сигар и виски. – Я все знаю, Изабель была моей подругой. А по мне, так это отличное прикрытие. – Она присмотрелась и узнала пассажирку «порше». – Рада видеть тебя, Ханна. Приехала, чтобы помочь Рейфу?

Ханна слегка улыбнулась:

– Добрый вечер, Аризона.

– Какие-то вы сегодня странные. – Аризона прищурилась. – Какого дьявола вам понадобилось здесь, в институте? Ведете расследование?

– Смерть Кэтлин не имеет никакого отношения к нашему возвращению в город, – терпеливо объяснил Рейф. – Причиной ее смерти стал несчастный случай, и ты это знаешь.

– Бред. Кто-то из институтских ублюдков прикончил ее. Наверное, она слишком много знала о том, что здесь творится.

– Откуда Кэтлин могла знать о том, что происходит в институте? – удивилась Ханна.

– Кэтлин много с кем встречалась, и не только встречалась, – ответила Аризона, красноречиво взглянув на Рейфа. – Ручаюсь, тебе это известно.

Рейф прокашлялся, но ничего не ответил. Ханна пыталась поймать его взгляд, но он старательно отводил глаза.

– Мне всегда казалось, что бедняжка Кэтлин переспала не с тем парнем, – продолжала Аризона. – С кем-то из института. Он проговорился во сне, а может, она увидела его бумаги или еще что-нибудь. Вот от нее и избавились. А когда Йейтс завел дело, убийцы перепугались и решили подставить тебя, Рейф, – весь город знал, что ты встречаешься с Кэтлин.

– Любопытная версия, равнодушно откликнулся Рейф.

– Но благодаря Ханне их план провалился. – Аризона торжествующе вскинула сжатый кулак. – Наконец-то мы сумели утереть им нос. Когда-нибудь разоблачим всю шайку.

Рейф перевел взгляд на черную пластиковую папку у нее под мышкой:

– Что ты здесь делаешь?

– Собираю информацию. – Аризона постучала по папке пальцем, обтянутым черной перчаткой. – Должен же кто-то следить за институтом, пока вы спите! Когда-нибудь вы поймете, что этот «мозговой центр» – прикрытие для противозаконных тайных операций правительства. Придет день, когда мои сведения вам понадобятся.

Ханна откинулась на спинку сиденья.

– Значит, и мы с Рейфом сегодня угодили к тебе в папку?

– Детка, я записываю номер и марку каждой машины на стоянке, кто бы на ней ни приехал. В нашем деле главное – точность.

– Она не помешает в любом деле, – согласилась Ханна.

– А еще я отмечала, сколько человек приехало на каждой машине, и смотрела, нет ли среди них знакомых. – Аризона усмехнулась. – Признаться, в последнее время я узнаю далеко не всех. С каждым годом на вечеринки в институте собирается все больше приезжих. А вот раньше я знала всех, кто входил в здание. Но увы, все в прошлом. Паутина с каждым днем разрастается.