Единственная ночь

– Я же не вчера родилась, – довольно продолжала Аризона. – И занимаюсь своим делом не первый день. Первое, что я взяла себе за правило, – копировать дневники.

Рейф усмехнулся:

– Мне следовало догадаться.

В душе Ханны проснулась надежда.

– Где же копия пропавшего дневника, Аризона?

– В бункере, вместе со всеми остальными. – Аризона посмотрела на массивные многофункциональные наручные часы в стальном корпусе. – Понадобится пара часов, чтобы добраться туда, найти дневник и вернуться в город. Встретимся в Дримскейпе, скажем, в одиннадцать?

– Мы будем ждать. – Рейф выпрямился. – Эй-Зед, я не знаю, как благодарить тебя.

– Это ни к чему. Хорошо, что хоть кто-то из местных наконец обратил внимание на институт.

– Местные жители слишком простодушны, – пробормотала Ханна. – Им нечего терять, кроме наивности.

Рейф взял ее за руку и повел к двери.

– Мы будем держать тебя в курсе дел, Эй-Зед.

– Обязательно. – Аризона помедлила, на ее лбу прорезались беспокойные морщинки. – И будьте осторожны, слышите? Вы имеете дело с этими деятелями из института, а среди них есть и преступники. Кто-то же отдал приказ убить Кэтлин. Значит, он не побоится совершить новое убийство.

По спине Ханны прошел холодок. Она прокашлялась.

– Ну, на этой радостной ноте…

– Кстати, – перебила Аризона, – долго вы еще будете сожительствовать в Дримскейпе?

Гнев вспыхнул, подавив трепет страха, который Ханна ощущала несколько секунд назад. Она вздрогнула, обернулась и возмущенно уставилась на Аризону.

– Мы не сожительствуем!

Рейф крепче сжал ее руку.

– Ханна, сейчас не время спорить.

– Как бы не так! – Ханна схватилась за дверной косяк, не давая Рейфу вытащить ее в коридор. – Я не уйду отсюда, пока не скажу все, что считаю нужным. Послушайте, Аризона, Дримскейп принадлежит нам с Рейфом согласно завещанию Изабель. Мы живем каждый на своей половине дома, а не сожительствуем!

– Не вижу разницы, – отозвалась Аризона, выпуская облако дыма.

– А я вижу! – выпалила Ханна. – Мы спим на разных этажах.

– Наверное, это неудобно, – заметила Аризона.

Ханна кипела от возмущения. Рейф чувствовал ее гневную дрожь. Уинстон устроился за спинкой сиденья Ханны и то и дело лизал ее ухо, стараясь утешить, но Ханна не успокаивалась.

Сначала Рейф попытался отвлечь ее.

– У Эй-Зед странные представления о мире, но она ничего не выдумывает, – заговорил он. – Она считает, что дневник украли, и я верю ей.

– Прошло восемь лет. Она просто забыла, куда положила его.

– Только не Эй-Зед! Она высокоорганизованный теоретик разведки, можешь мне поверить. – Он сбавил скорость, проезжая мимо набережной. – А ты в этом сомневаешься?

– Разумеется. Неприятно слышать о том, что у нас роман. Должно быть, весь город уже судачит о том, что мы открыто сожительствуем в Дримскейпе.

– Но ведь это отчасти правда.

– И тебя это не тревожит?

– Конечно, нет. Ханна, я просто пытаюсь рассуждать разумно. Если не ошибаюсь, мы говорили о пропавшем дневнике.

– А меня тревожит! Вы, Мэдисоны, привыкли к тому, что в городе о вас сплетничают напропалую. Но мы, Харты, избегаем становиться предметом досужих сплетен и догадок.

Рейф понял, что она взвинчена. Она сидела, скрестив руки на груди, ее лицо пылало раздражением.

– О нас болтают с тех пор, как мы приехали сюда, – примирительно напомнил Рейф. – Поначалу ты не обращала на это никакого внимания. Что же изменилось теперь?

– Мне надоели сплетни. – Ханна смотрела на залив. – Я думала, что рано или поздно разговоры утихнут. Вначале все казалось мне таким простым. Я надеялась выкупить твою половину Дримскейпа и превратить дом в отель. Но с каждым днем положение осложняется.

– Видимо, под «положением» ты подразумеваешь наши отношения, а не то, что мы потревожили убийцу?

– Да, речь идет о наших отношениях.

Рейф покрепче вцепился в руль.

– Ясно. Хочешь, поговорим о них, а не о дневнике?

– Нет.

Он глубоко вздохнул. Ему следовало бы испытать облегчение, но он почему-то был разочарован.

– Это упрощает дело, – продолжал он. – Вернемся к пропавшему дневнику.

– Зачем? Дождемся, когда Аризона привезет копию.

Рейф разжал пальцы на руле.

– Как хочешь. А у меня кончается бензин.

– Ну так заправься.

– Слушаюсь, мэм.

Рейф проехал мимо библиотеки и прилегающего к ней маленького парка и свернул за угол, к центру города. Своим ростом он был обязан Колледжу Чемберлена и институту. Долгие годы крошечный деловой центр города составляли почта, аптека, бакалея и магазин скобяных товаров. Но в последнее время их стали вытеснять новые магазины, в том числе книжные, и ресторан, где часто бывали преподаватели и студенты.

Рейф подкатил к заправочной станции, остановился и выключил зажигание. Внезапно он понял, что начинает злиться.

– Прекрати, – потребовал он.

– Что прекратить?

– Злиться. Ты нервируешь нас с Уинстоном.

– Я зла и имею на это право. И намерена злиться столько, сколько захочу.

Он не выдержал, повернулся к ней лицом и протянул руку по спинке сиденья.

– Что происходит, черт возьми? Не понимаю, почему простое и понятное замечание о нас разозлило тебя.

– Терпеть не могу выражение «сожительствовать».

Рейф пожал плечами: