Единственная (СИ)

И куда мне это все ставить, когда вазы другими цветами заняты? Гости же не с пустыми руками приходили. А последнюю свободную емкость с трудом удалось втиснуть букет, подаренный Арсом Кристине. Придется теперь куда-нибудь вытряхнуть крупы из банок и использовать их вместо ваз. Другого варианта не вижу.

— Лекарство в кармане брюк, — сообщил иоширец.

Он что… предлагает мне его самой достать?

Сглотнув, я продолжила стоять и смотреть на мужчину, руки которого были заняты розами. Смешок вырвался сам собой: короткий и откровенно нервный.

— Вы ограбили круглосуточный цветочный магазин? — спросила я, стараясь не рассмеяться в голос.

— Почему ограбил? — не понял он.

— Не ограбили? Значит, скупили все, что там было.

— Не все. Только самое красивое, — улыбнулся Аллегро, проникаясь, наконец, моей шуткой. — Красивое же? — нахмурился он, повертев три букета, слепленные в один, чтобы проще было держать.

— Очень! — честно призналась я. — Это нам с сестрой?

— Тебе. — Он протянул мне цветы. — Вам, — исправился, немного подумав. — Выбери, какой больше нравится, и поставь в свою спальню, чтобы напоминал обо мне.

М-м-м… как романтично! Чтобы напоминал о нем.

— Обязательно. — Пообещала я, забирая благоухающие подарки. Принеси он мне одну единственную гвоздичку, я тоже была бы счастлива. Просто потому, что это от него. Но безопасник, очевидно, решил, что у меня на день рождения цветов должно быть не меньше, чем у Крис. — Спасибо, господин Рэйн.

— Ал, — напомнил он просьбу звать его по имени, и я, кивнув, повторила:

— Ал.

Мы немного помолчали. Он сел на табурет, положив на стол уже ненужное лекарство, а я занялась цветами, невольно радуясь, что есть такая возможность. Сестра из комнаты не выходила — наверное, уже уснула. После приема таблеток ее начало клонить в сон, да и усталость сказывалась.

Все же она второй день на ногах. Спала всего ничего, еще и сидра с винами намешала. Организм у нее, конечно, крепкий, как, впрочем, и нервы, но случившееся в последние дни любого из колеи выбьет. Даже несгибаемую и вечно позитивную балбеску.

— Хотела вас спросить, как продвигается расследование, — заговорила о главном я. — Что-нибудь уже известно? Крис точно геранги похитили? Настоящие? Или это была маскировка?

— Настоящие.

Коротко и ясно.

А подробности?

— И? — Я обернулась к нему, отвлекаясь от букета из перламутрово-белых цветов с розоватыми прожилками. Именно его решила поставить на тумбочку рядом с кроватью.

От него так и веяло нежностью. Бутоны были словно наполнены светом, аромат легкий, мягкий и как будто невесомый.

Остальные розы планировала оставить на кухне, потому что в комнате сестры в окружении букетов от друзей уже обосновался ее лиловый монстр, который благоухал посильнее прочих. Но Крис сама захотела оставить себе этот «сад». Сказала, что цветы ее успокаивают.

— Расследование идет, Ева, — ожидаемо сказал безопасник. — Есть новая информация, но она пока не подтверждена. Есть зацепки, версии — много всего есть. Но, к сожалению, пока нет конкретики. Вам с сестрой придется довериться мне и немного подождать. Ллот будет охранять Кристину — несмотря на некоторые разногласия в прошлом у нас с ним сейчас общая цель, а о тебе я позабочусь сам. Обещаю: скоро мы все выясним и найдем истинных виновников похищения Кристы. Пока же мне нечем тебя порадовать. Кстати, как Кристина себя чувствует?

— Лучше. Спать пошла.

— Значит, лекарства больше не нужны, — качнул головой гость.

— Не нужны, — подтвердила я.

На этом он мог бы откланяться и шагнуть в телепорт, но Аллегро продолжал сидеть, а я сосредоточенно разбирала крупы и цветы, чувствуя приближение нашей вечной спутницы — неловкости.

Я задавала ему вопросы, но не те, что мучили меня. Он отвечал, но я без всяких телепатических способностей знала: поговорить иоширец хотел о другом. Вот только ни он, ни я не решались поднять тему, которая не давала покоя нам обоим.

С прогулки по морскому побережью прошло всего три дня, а казалось, будто целая вечность. Тогда мы говорили о нас и о нашем возможном будущем. Сейчас же — о чем угодно, только не об этом.

Что, если я принимаю желаемое за действительное и прояснить вопрос наших отношений охота только мне? Может, его, наоборот, устаивает эта неопределенность? Но зачем тогда он принес мне цветы?

Пф-ф… сложно-то как.

И нервно! И волнительно тоже. Потому что он сидит и наблюдает за каждым моим движением, а я чувствую кожей его взгляд и пытаюсь унять зарождающуюся в пальцах дрожь.

Мысленно уговаривая себя успокоиться, я ходила туда-сюда по крошечной кухне, а он продолжал молча пожирать меня глазами. Это беспокоило, смущало и… распаляло.

Его терпение не выдержало первым.

Поймав, точно кот мышку, безопасник развернул меня к себе лицом, зажал мои бедра между своих коленей и, глядя в глаза, сказал: