Единственная слабость (СИ)

Чем дальше, тем больше Эл подозревает, что международная полиция подготовила против неё грандиозный заговор, потому что дело, над которым они совместно работают, всё разрастается: находятся всё новые и новые улики, более мелкие дела, до этого казавшиеся самостоятельными, подключаются сюда же, и всему этому не видно конца. Поэтому всё, что ей остается, это координировать действия Мисоры Наоми, исходя из её отчётов о проделанной работе. И Эл не удивляется, что девушка так уверенно идёт по следу, находя подсказку за подсказкой. Бейонд сам её ведёт к цели, это и так понятно. Разговаривать с Эл он демонстративно отказывается, игнорируя её звонки, (ради интереса Эл вычислила его номер и позвонила сама, но без толку).

От дела Интерпола, постепенно перетёкшего в рутину и вызывавшего лишь желание зевнуть, Эл избавляется только через несколько дней и, игнорируя сигналы бедствия, посылаемые измученным организмом, переключает всё своё внимание на «Дело о Лос-анджелесских убийствах BB», если пользоваться определением СМИ. Ещё на раз изучив все предпосылки и досконально исследовав чёткие и лаконичные отчёты Наоми, Эл штудирует телефонные справочники, городские архивы и Интернет-сайты. И собственные выводы ставят её в тупик. Она не понимает, как Бейонд пришёл к такому решению и, главное, по какой причине. Она просит Мисору Наоми сделать всё возможное, чтобы предотвратить четвёртое убийство, и снова, уже в который раз, выстраивает в голове логическую цепочку. Мыслительный процесс стопорится до тех пор, пока она, потряся головой и выкинув из мыслей прошлое дело, не приказывает себе прекратить думать однобоко.

И только тогда приходит понимание. И ужас от задуманного Бейондом ледяной волной заполоняет всё её тело. И, не помня себя, она пулей вылетает из номера гостиницы, служащего ей временным штабом, на бегу отдавая распоряжения Ватари. И, запрыгнув в машину, на всех парах несётся к месту четвёртого убийства.

Play

— Как ты думаешь, Эл, какая смерть является самой жестокой?

— В физическом плане? Потому что, если тебе интересно моё мнение, я считаю самой жестокой моральную смерть. Ладья а6 — с6.

— Ферзь е7 — f8. По-твоему сломать внутренний стержень более жестоко, чем самая изощренная пытка?

— Ладья b1 — g1. Нередко первое является следствием второго, Бей. Но если тебе нужен конкретный пример, могу привести и его.

— Слон с5 — е7. Давай.

— Хм… Ну, если мучитель хорошо знаком с анатомией человеческого тела и отлично разбирается в токсикологии, то он мог бы накачать свою жертву препаратом, подавляющим болевой эффект, но оставляющим ту в сознании. Представь, Бей, каково это человеку: видеть, как его лишают всего, что делает его человеком. Как ему постепенно ампутируют руки, ноги, вырывают волосы, зубы, язык, отрезают губы, уши, нос, веки, половые органы. Что в результате остаётся? Жалкий обрубок, полностью осознающий своё положение, не способный ни говорить, ни двигаться, только жалобно пищать. Физическая смерть по сравнению с подобным покажется ему спасением. Ладья с6 — е6.

— Я говорил тебе, что ты страшный человек, Эл?.. Король g7 — h7.

— Слон d2 — е1. Говорил, и не раз. И я по-прежнему не стану возражать.

— Ладья f2 — f1. И всё же, если говорить о физической смерти?

— Хочешь, чтобы я рассказала тебе об инквизиторских пытках Средневековья? О колыбели Иуды, медном быке или четвертовании? А может быть, о колесовании или скафизме?

— Я даже спрашивать не стану, откуда у тебя столь широкие познания в данной области.

— Да брось. Думать, что всё это осталось в древних временах, по меньшей мере, наивно. Убийцы, не чурающиеся подобного, встречаются и по сей день. Ладно, раз тебя интересует что-нибудь менее экзотическое, то, наверное, это участь быть похороненным заживо. Хотя самым сильным болевым ощущением считается горение.

Pause

Эл не успевает остановить его вовремя. Плюнув на конспирацию, она несётся к квартире, в которой Бейонд собрался поставить ей шах и мат, завершив головоломку, найти ответ к которой она бы не смогла, успей он завершить задуманное. Убив трёх предыдущих жертв, в качестве последней он избрал себя, совершив акт самосожжения.

Живой факел, в который превратил себя её друг детства, повергает обычно равнодушную Эл в шок, граничащий с паникой. И она несколько долгих секунд лихорадочно думает, что ей делать. А потом срывает с гардины плотную штору и набрасывает на него, пытаясь сбить пламя, обжигаясь сама, но не отступая. Мисора Наоми с огнетушителем наперевес появляется как нельзя вовремя и изумленно смотрит на Эл, отчаянно борющуюся с огнём. Но все вопросы откладываются на потом.

Позже, когда суматоха заканчивается, Эл чувствует себя совершенно опустошённой и отказывается от госпитализации. Она позволяет подъехавшему Ватари укутать себя и молчаливо поддерживать, отеческим жестом обнимая за плечи.