Единственная. Твоя

В окнах огромного дома сияли огни, слышалась негромкая музыка — этнические мотивы, а в воздухе витал вкусный запах жареного мяса. И ленивого счастья.

Незнакомые друг другу мужчины и женщины общались, будто закадычные друзья. Вся мелочная грязь, обиды и трудности остались где-то там — далеко за горизонтом. В санатории «Лесовушки» люди отдыхали не только телом, но и душой. Лечили сердечные раны, очищали голову от ненужных мыслей.

Стоило ли говорить, что очередь сюда была расписана на год, а то и полтора. И слухи о воистину волшебном месте разбежались даже за границы страны.

— Я скоро с ума сойду, — тяжело вздохнула Олеся, выставляя на стол ровные ряды баночек. — Запасы пополнять не успеваю…

Ее притирки и мази были совсем не те, что раньше, но все равно разлетались на ура.

— Помощницу бы вам, — заметила Любава, и потерла ноющую поясницу.

Ох, как бы эту смену выдержать…

— Так появилась вроде, — Олеся кивнула пробегавшей мимо девчушке.

Оленька третий год приезжала сюда с матерью. У малышки обнаружили проблему с легкими, но лесной воздух и здоровая пища очень хорошо укрепили ее здоровье. Теперь Оленька наводила шорох на весь лес и звенела колокольчиком. Совсем как Иринка в детстве… Так жаль, что у них с Данияром только одна дочка получилась. Вот бы еще…

Любава рассеянно моргнула. О чем она думает? Хотя… и после сорока теперь рожают…

— …не видела, — вклинился в ее мысли голос Олеси.

Любава окончательно пришла в себя.

— Кого не видела?

— Травницу эту молодую, говорю же. Оставляет готовое на капище Деваны, потом забирает плату. Хоть что ей принеси! Даже мелочь… Никогда не жадничает. Хорошая девушка.

— И что же, ведам не показывается?

— Нет. Но такое бывает. Нечасто, но случается… Ирия тоже таилась долго. Растила свой Дар, чтобы был крепче… Мне кажется, это ее воспитанница. Может, из женщин кто отдал, или взяла сироту…

Любава покачала головой. До сих пор она не понимала, как это можно — жить в уединении. А как же общение? Учеба? Да и скучно это! Но Олеся возражала, что ведам как раз хочется одиночества. И мать, и подругу заменяла наставница, она же учила всему, что нужно. И книги у вед были, и учебники… Олеся прожила со своей наставницей до пятнадцати, а потом в город захотела. Поступать. И это было не слишком трудно. Дар помогал запоминать огромные объемы информации, сложность была лишь с документами, и то не всегда. В селении был своя школа, официальная, и ведам запросто выписывали нужные бумаги.

Было бы желание, как говорится.

— А как ее зовут? — уточнила Любава, выставляя последнюю бутылочку на полку.

Приближалось время вечерней бани.

— Не знаю. Но мне она нравится, — призналась неожиданно. — Вот прямо очень… И Дар у нее хороший, крепкий. Знаешь, вот возьму я эти баночки в руки, а они словно теплые. С душой сделаны, с любовью. Ой, Наденька звонит! Я на минутку!

И Олеся упорхнула на улицу.

Надежда уже второй год жила в Питере. Училась на какого-то там биолога.

О-о-очень деятельная молодая девушка! В ее характере приятно гармонировали целеустремленность Александра и благородство Данияра. Наденька твердо решила посвятить себя заботам о природе. И особенно борьбе с загрязнением земли.

Для любимой внучки Александр не жалел денег. Только очень переживал за личную жизнь Наденьки. Она так и осталась для него маленькой девочкой. Данияр относился к этому более спокойно. Хоть и сам волновался за жизнь дочери так далеко от родного селения. Но… это ее выбор. Ее дорога.

А их дорожки переплелись здесь — в санатории, который организовали Данияр с Александром. Пусть мужчины прохладно относились друг к другу, но в деловых вопросах сработались отлично. Идея, как ни странно, принадлежала Данияру — после случившегося в Москве муж всерьез задумался о расширении бизнеса, ведь можно сколько угодно прятаться в лесах, но прогресс все равно достанет.

Любава не протестовала. По ее мнению, добро должно быть с кулаками, вернее с финансами и связями. В чем Данияр весьма преуспел. Бизнес резво пошел в гору. А опыт Александра сыграл немаловажную роль… Вот насчет финансирования оба спорили до хрипоты. Данияр хотел решать дела самостоятельно, Александр упорствовал, у него имелось достаточно средств отгрохать в лесу небоскреб. В итоге оба пришли к компромиссу, но прежде вытрепали нервы и себе, и женам.

Любава вздохнула и, поправив стопку полотенец, пошла искать любимого. Он должен был заниматься баней. Александр же, наверное, возился с бумагами — в этом он спец.

Муж действительно нашелся на заднем дворе. Вместе с Дашенькой.

Сестра что-то увлеченно рассказывала. Наверное, отчитывалась о работе поваров. Она вместе со своим мужем Святом тоже жила при санатории и курировала кухню.

— … в общем, муки еще закажи, ладненько? А то мы скоро последнее используем…

Данияр кивал, но вид у него был осоловелый — Дашенька кого хочешь заболтает.

— О, вот и единственная твоя! — ткнула пальцем в сторону Любавы. — Ну все, я побежала… Нам еще с булочками возиться.

И сестренка упорхнула. Сама такая же румяная и мягкая, как булочка.

А Данияр в два шага очутился рядом и схватил пискнувшую Любаву в охапку.