Единственная женщина на свете

Потратив часа три на напрасные поиски, я вновь устроилась в постели, досадливо морщась. Ничего такого, что могло бы меня заинтересовать. Пока я мысленно чертыхалась, вдруг явилось воспоминание, как в лихой юности я прятала от родителей фотографии с празднования Нового года. На трех из них я в компании двух сокурсниц исполняла на столе канкан, и если б фотографии попались на глаза моей маме… Подобными воспоминаниями Милка со мной не делилась, но гениальные идеи не одну меня посещают. Это стоило проверить, и начала я с письменного стола. Выдвинула верхний ящик, провела рукой по столешнице изнутри и едва не взвизгнула: плотный листок бумаги был прикреплен к ней скотчем.

Вытащив ящик и положив его на пол, я встала на колени и сунула в образовавшуюся дыру голову. Так и есть. Через мгновение у меня в руках была сберкнижка на имя Ольги Витальевны Овчинниковой. Цивилизация еще не достигла здешних мест, оттого в сберкассе райцентра по старинке пользовались подобными книжками. Пролистав ее, я присвистнула. На счету Ольги было чуть больше двух миллионов. Сумма для матери-одиночки астрономическая. Ольга каждый месяц откладывала по сорок пять тысяч. Вряд ли эти деньги она заработала мытьем полов. Тогда откуда они взялись? А главное, с какой стати сберкнижку прятать, да еще так тщательно? Боялась воров? Или не хотела, чтобы книжка попалась на глаза матери? Второе более вероятно. Ксении Григорьевне пришлось бы объяснять, откуда деньги, а Ольга делать этого по неизвестной причине не хотела.

Причину я нашла без особого труда. Деньги она начала откладывать четыре года назад, когда у нее родилась дочь. Получается, что Ольга, тщательно скрывая, кто отец ребенка, связь с ним поддерживала, по крайней мере, материально он ей помогал. Конечно, мои догадки придется проверить, но я почти не сомневалась: все так и есть. Квартира, где Ольга жила с матерью, бедно отнюдь не выглядела, вполне уютное жилище, мебели с избытком. Бытовая техника, новенький телевизор, у девочки дорогие игрушки. Я-то думала, это Милкина заслуга, но два миллиона – чересчур щедро для подруги, тем более что у нее самой таких денег просто не было. Вернув сберкнижку на прежнее место, я вновь позвонила Агатке.

– С ума сошла? – возмутилась сестрица. – Только уснула…

– Сочувствую. Я тут немного порылась в чужих вещах и обнаружила кое-что интересное.

– Думаешь, это папаша? – выслушав меня, спросила Агата.

– А ты что думаешь?

– Допустим, папаша. Нам-то что до этого? Какое отношение эти деньги имеют к убийству Ольги и тем более твоей подруги?

– Вот я и пытаюсь понять.

– Да ради бога, только дай мне возможность выспаться.

– Потерпи еще пару минут. Среди Ольгиных знакомых адвокат по фамилии Карташов. Узнай, что за человек. Тип на «БМВ» в поселок не въезжал, Ольга к нему сама прибежала. Значит, он ей звонил.

– Хочешь взглянуть на распечатку ее звонков?

– Еще как.

– Если МТС, то без проблем, есть у меня умелец. Если другая компания… тоже раздобудем, при известном везении. Скажи, а тамошние менты чем заняты?

– Должно быть, спят.

– Везет же некоторым. Не хочешь дать и другим людям возможность сделать что-нибудь путное?

– Ты же знаешь – гром не грянет, мент не пошевелится. Помнишь Витьку Лаврова, он со мной в одной группе учился? В те времена, когда я пробовала свои силы в юриспруденции?

– Не помню. Я спать хочу.

– По последним сведениям, он как раз в местном райцентре следаком.

– Повезло ему, хорошо, что он пока ни о чем не знает, хоть выспится.

– Много спать вредно. За тобой номер тачки и распечатка. Перезвоню завтра, сообщу телефон Ольги.

– Спасибо тебе большое, – буркнула Агатка и отключилась.

Еще раз тщательно осмотрев комнату, я с некоторым разочарованием легла спать. Стоящих находок в ту ночь больше не было.

Утром я отвезла Эмму Григорьевну с сестрой и Светланкой в райцентр.

– Прости, Фенечка, что безбожно тебя эксплуатирую, – сказала мать Милки.

Я поспешно заверила, что помочь рада, а домой не спешу. Небольшое отклонение от истины: дома ждал участок, брошенный на произвол судьбы, но я решила, что день без хозяйского пригляда он как-нибудь продержится.

– Надо к сестре двоюродной заехать, – вновь заговорила Эмма Григорьевна. – Часа два мы там пробудем. Потом… ты же понимаешь, сколько дел нужно сделать.

– Да-да, конечно, не беспокойтесь. Я вас подожду. Когда сделаем все необходимое, отвезу в поселок и поеду домой.

– Спасибо, – кивнула Эмма Григорьевна, и вскоре они скрылись в подъезде многоэтажного дома, где жили родственники, а я позвонила Агатке, чтобы сообщить номер телефона Ольги.

Сестрица с утра была злющей и разговаривала со мной, скрипя зубами. Но я не стала принимать это близко к сердцу. Зря тратить время глупо, и я решила взглянуть на адвоката Карташова, который был Ольге то ли сердечным другом, то ли работодателем. Оля вроде бы говорила матери, что офис Карташова находится возле площади Победы. Поспрашивав у прохожих, я отправилась туда.