Единственная женщина

Как всегда, когда Ратников был занят чем-то, непосредственно не связанным с жизнью их уютного особняка, народ слегка расслаблялся, норовил заняться своими делами; тем более что и Псковитин был занят выше головы.

Лиза зашла за чем-то в информационный центр. В первой, проходной, комнате никого не было, дверь во вторую была слегка притворена, и из-за нее доносились голоса. Лиза сразу узнала Раю и Верочку — двух молоденьких компьютерщиц, похожих, как сестрички. Она уже собралась было зайти к ним, в смежную комнату, но остановилась, невольно услышав, о чем они говорят.

— И ты думаешь, они просто так?.. — спрашивала Верочка. — Ой, Рая, какая же ты наивная! Он же посмотри какой мужик — обалдеть…

— Да ну, Верунь, конечно, просто так! Ты его жену видела? Вот это женщина, от такой не загуляешь!

— Ну и что? Смотри, вскипел, выключай, Рая! Жена — где она, эта жена? Жена под боком должна быть, тепленькая-готовенькая. А так — что он, монах?

— Ой, не смеши — монах! Да ему только мигнуть — любая побежит. А сам искать не захочет — Псковитин ему хоть богиню Венеру приведет. Лизка дура будет, если упустит свой шанс. Видела, как он на нее смотрит?

— Обыкновенно смотрит — как на всех.

— А в комнату к ней он тоже обыкновенно бегает?

— Да там и комната-то — сесть негде, не то что лечь. Неудобно же…

— Ничего, можно уместиться. Да и необязательно прямо в комнате, можно и получше найти местечко.

Кровь прихлынула к Лизиным щекам — да ведь это о ней они говорят! О ней и о Юре…

— Да ну, — с сомнением в голосе произнесла Рая. — Не может быть. Он вроде ни с кем еще здесь… Или, может, не замечали?..

— А с кем ему? С Фридой, что ли, или, может, с тобой? У него вкус хороший, а ты на нее посмотри — все при ней, и одета она как, видела ты?

— Да она вроде бы ничего, неплохая. Не корчит из себя…

— Я ж и не говорю, что плохая. Наоборот, говорю, эффектная девушка — глазки, волосы, смотрит так…

Лиза тихо вышла из информационного центра. Щеки у нее пылали. Хотя — чему удивляться? Конечно, Ратников ведет себя с ней не так, как со всеми, это не могло остаться незамеченным.

Но даже сейчас она гнала от себя эти мысли, даже после того, что услышала… Лучше просто не думать об этом — какая разница, что о ней говорят?

Лиза давно уже привыкла не обращать внимания на сплетни. Еще в Новополоцке всегда оказывалось, что она отличается от окружающих, что ей скучны общепринятые забавы, и она невольно ведет себя иначе, чем другие, вызывая разговоры за своей спиной: почему не пошла смотреть порнуху на видаке, почему не гуляет с Кротовым, когда он самый классный парень в школе, — и так далее… Как ей было обращать внимание на все это?

Она старалась убедить себя, что и услышанный ею разговор — не более чем обычная женская болтовня и размышлять о нем нечего. Но мысли приходили к ней невольно — конечно, это не были мысли о том, что думают о ней Рая и Верочка…

Значит, это правда, что он смотрит на нее как-то по-особенному?..

Ратников зашел в ее комнату вечером, часов в семь. Обычно Лиза, конечно, уходила раньше, но сегодня ждала его.

— Все! — сказал он, входя. — Извини, Лиз, никак не мог пораньше вырваться. Да и звали к восьми.

Он снова выглядел бодрым, тяжелой усталости, которая так бросалась в глаза еще вчера, — как не бывало.

Лиза ждала, что он похвалит ее нежно-сиреневое платье, которое она с таким тщанием отглаживала вчера — легкое, трепещущее, «греческого» фасона, — но Юра ничего не сказал об этом. Впрочем, почему ему должно быть дело до ее платья?

Они вышли из особняка. У входа стоял тот же «мерседес», в котором они ездили в загородный ресторан; охранник уже сидел рядом с шофером.

Лиза пожалела в душе, что Юра не поведет машину сам: ей нравилось смотреть, как лежат его руки на руле, нравилось ловить его взгляд в зеркальце заднего вида и совсем не хотелось присутствия посторонних людей в те короткие минуты, когда они могли разговаривать друг с другом.

— Не разрешает мне Сережа самому ездить, — сказал Юра, останавливаясь на тротуаре рядом с машиной. — Прав, конечно — а все-таки жаль. Мне так это нравится, даже по Москве! А уж по автобану…

— Но почему? — Лизе стало жаль его: она и сама видела, какой детский восторг вызывает у него новенький спортивный «форд». — Ты ведь отлично водишь!

— Не в этом дело. Просто действительно опасно сейчас в Москве — не из-за алкашей подъездных, конечно, хотя и влететь по глупости тоже не хочется. Но есть и похуже обстоятельства…

— Скажи, Юра, — вдруг решилась она спросить. — Что с тобой было год назад — в тебя стреляли?

— А ты откуда знаешь? — Он удивленно посмотрел на нее.

— Просто… — Лиза смутилась: ей не хотелось рассказывать ему о той встрече в Склифе. — Говорят ведь…

— Ну да, — неохотно ответил он. — Из-за моей же спешки и неосторожности. Мне, понимаешь, так хотелось создать этого «спрута» — так ты его назвала, да? — и поскорее, и из ничего. Ох, Лиз, я передать не могу, какое это чувство — когда уже понимаешь, как все должно возникнуть — из ничего, из какой-то непонятной смеси должно возникнуть что-то действующее, живое!