Единственное желание

Скорее всего, нет. Оливер Демион понимал это. Когда он обнаружил, что материал, который его семья производит для обтяжки кресел, может быть использован как абсорбент для спортивной одежды, он сделал самый умный ход, который мог придумать: продал патент вместе с фабрикой. Оливер знал, что патент — это большая удача, а фабрика, даже если и могла производить новый материал, не имела денег на продвижение материала на рынок.

Но фабрике был нужен этот патент. Без него Кэсси и ее друзьям вряд ли удастся остаться в этом бизнесе. Но производство «телохранителя» потребовало бы существенных денежных вливаний. А денег у «Демион Миллс» нет.

— О чем ты думаешь? — прервала его размышления Кэсси, глядя на него сонными глазами. Ее прекрасные рыжие волосы разметались по белой подушке.

— О тебе, — улыбнулся Хантер.

Она протянула руку и прикоснулась к его щеке.

— Сколько времени?

— Почти девять.

Кэсси села на кровати.

— Я должна вернуться в Шанвилль.

Он кивнул.

— Я еду с тобой. Хочу поговорить с рабочими и прояснить некоторые возможности фабрики.

— Хорошо. А зачем?

— Чтобы… — Хантер заколебался. Он не хотел говорить, что собирается отдать фабрике патент. Пока. — Я хочу как следует осмотреть ваше оборудование.

Кэсси убрала руку.

— У тебя же нет каких-то задних мыслей? — спросила она.

— Наша сделка остается в силе. — Он наклонился к ней. — Я просто не хочу, чтобы вы потерпели неудачу.

— Можешь не волноваться. Наши дома остаются в качестве залога, помнишь?

— Так, по-твоему, меня должна успокаивать мысль, что я выгоню вас всех из домов и буду владеть целым городом?

Кэсси нахмурилась. Хантер поцеловал ее плечо.

— Одевайся, — сказал он тихо. — У нас много работы.

* * *

Кэсси огляделась вокруг себя. Позади был трехчасовой перелет в Шанвилль, но казалось, что прошло много лет. Роскошь Багам осталась далеко позади. Станки викторианской эпохи стояли в одном большом зале. Она закрыла глаза и прислушалась к знакомым звукам.

Вокруг нее были только друзья — женщины, которые знали ее всю жизнь. Кэсси сообщила им хорошие новости. Но вместо ожидаемых радостных возгласов воцарилась напряженная тишина. Все понимали, что они, может, и выиграли сражение, но еще не выиграли войну.

— Кэсси. — Она почувствовала чью-то ладонь на своей руке. Это была Луанна. — Ты все сделала правильно.

— Кэсси, девочка, — подхватила Руби. — Ты спасла фабрику. Твоя бабушка гордилась бы тобой.

Луанна кивнула.

— И она была бы рада, что ты рассталась с Оливером.

— Мы получили фабрику обратно — это главное, — сказала Кэсси.

— Но мы не получили патент, — вздохнула Луанна.

— Нет, — признала Кэсси. — И никогда не получим. Хантер мог отдать нам фабрику, но патент для него слишком ценен. Он никогда не согласится продать его за ту цену, что мы можем предложить.

Луанна вздохнула и пожала плечами.

— Думаю, Оливер сделал то, что должен был сделать. Нельзя винить человека, который хочет больше денег.

— Почему нет? — возразила Присцилла. — Этот негодяй чуть не лишил нас всех работы.

Кэсси понимала их чувства. Но ничего подобного она больше к Оливеру не испытывала. Все ее мысли были заняты только Хантером.

Она чувствовала, что он завладел не только ее телом, но и душой.

Иногда Кэсси хотелось, чтобы она не видела ранимого человека под маской жесткого бизнесмена. Чтобы она никогда не слышала о бедном мальчике, для которого деньги оказались единственным способом выживания. Чтобы она никогда не знала о смерти его бабушки и о том, как его бросила любимая женщина.

А теперь он захотел помочь ей. И Кэсси собиралась дать ему шанс.

Мог ли мужчина, который держал ее в своих руках и смотрел в ее глаза, пока они занимались любовью, забрать у нее дом?

Хотя именно это он и собирался сделать.

«Мне будет неприятно забрать у вас всех дома».

Проблема была в том, что она уже смешала бизнес и удовольствие. Но допустит ли Хантер ту же ошибку?

В конце концов, он казался таким отстраненным во время их перелета в Шанвилль. Он едва говорил с ней, работая на ноутбуке. Она чувствовала себя неловко. Ей было нечего делать, и она развлекала себя, снимая на камеру все подряд.

— Не понимаю, почему он все еще здесь, — продолжила Присцилла.

— Кто?

— Хантер Эксон.

Кэсси покраснела от упоминания имени ее любовника.

— Он хочет поговорить с некоторыми из нас о производстве, — сообщила она.

— Но почему это важно, если он и так продает нам фабрику?

— Потому что он финансирует продажу, — напомнила Луанна.

— Он не хочет продавать нам фабрику, только чтобы увидеть, как она разорится, — сказала Кэсси. — Если мы не добьемся успеха, он не получит денег.

— Так дело только в этом? Или он вкладывает нечто личное в наш успех?

Кэсси растерялась. Как она могла признаться, что влюбилась в того, кого все считают врагом? Присцилла мягко улыбнулась и сказала:

— Мы все волновались, как бы он тебя не обидел.

— Он очень хороший человек. Я знаю, вы все видели его с нелестной стороны, но…

— Мы все понимаем, Кэсси. Он отдает нам фабрику из-за тебя.

Луанна улыбнулась и кивнула: