Единственные

Руслана дождалась, когда Света уйдет, и с силой сжала руками подоконник.

Она сотню, - да какое там сотню! – тысячу раз прокручивала в голове встречу с Лешиком и ни разу даже не могла предположить, что малыш категорически откажется с ней общаться. Он даже не позволил к себе подойти. Каждый его крик, каждый возмущенный взгляд полосовал Лану невидимыми ножами, нанося на её душу один шрам за другим.

Это была катастрофа. Её личная.

Богдан, видя, как капризничает другой ребенок, перенял его модель поведения. Тоже начал хныкать, выражая недовольство. Лана металась между ними. Ей хотелось и к Леше… Взять хотя бы его за ручки, подержать в своих ладонях, согреться его теплом и подарить своё. Заглянуть в глазки и увидеть там отражение Ильи.

Лана в какой-то момент начала задыхаться. Перенервничала настолько, что у неё пошли психосоматические симптомы. Не стоило и забывать, что рядом находился Волгарский, которому тоже происходящее нравилось всё меньше с каждой минутой. Если вначале он был не против её контакта с Лешиком, то потом отгородился, позвав Веру Анатольевну.

К этой женщине её сын пошёл без проблем.

У Ланы подкосились ноги в прямом смысле. Она опустилась на край кресла. Это был крах, провал. Богдан теребил её за руку, требуя внимания.

Лана растерянно посмотрела на сынишку и выдавила из себя:

- Нам, наверное, лучше уйти.

В глубине души она надеялась, что Захар остановит её. Причину такой надежды объяснить было сложно. Лане хотелось задержаться, хотелось как-то нормализовать ситуацию, но дети решили всё за них. Они никак не желали идти на компромисс и на контакт.

- Скорее всего, это будет правильно.

Темные глаза Волгарского задержались на Богданчике, и материнские инстинкты Ланы обострились до предела. Она тотчас притянула мальчика к себе и негромко сказала:

- Нам и есть пора.

- Можно покормить на кухне, - это в разговор вклинялась Вера Анатольевна.

- Да, спасибо.

Суп-пюре в чужом доме Богдан есть отказался. Лане удалось запихать в него пять ложек, и то с большим трудом. Лешик вел себя так же, продолжая закатывать концерт.

Терпение заканчивалось у всех.

- Мы пойдем, - Лана поднялась со стула.

- Мой водитель вас отвезет, - с каменным, ничего не выражающим лицом отозвался Захар.

На неё он не смотрел – только на детей.

О чем он думал в тот момент? Какие мысли кружились в его голове? Волгарский – делец, он не мог уже не просчитывать выход из складывающейся ситуации.

Нож в её душе повернулся ещё один раз, когда она, поспешно накинув на плечи пальто и снова одев Богдана, направилась к двери.

Лешик, как только увидел, что незнакомая тетя и её мальчишка покидают их дом, мгновенно успокоился. Перестал возмущаться, капризничать. Что-то проворчал и направился к игрушкам, расположенным в углу.

У Русланы возникло чувство, что её со всей дури толкнули в спину, и она летит в пропасть без дна. Её полет будет бесконечным, и с каждым метром страх и отчаяние только усилятся. Как она выходила из дома, как несла Богданчика, которому, как назло приспичило идти ножками, всё в тумане.

Ничего не помнила.

В голове – туман.

Лишь сев в машину, набрала сообщение Свете, что они едут. Нечего и ей волноваться.

Света снимала квартиру на той же лестничной площадке, где жила Лана. Самой Лане квартира досталась от Ильи, ему подарили родители. Вот так и получилось. Если бы Лана осталась ещё и без жилья, она уехала бы из города. Южный курорт не располагает к жизни без стабильного дохода и жилья. Родители Ильи не опротестовали её право на жилплощадь, напротив, порадовались. Илья был их единственным ребенком. Богданчик – внуком.

Лана боялась даже представить, как родители Ильи отреагируют на новость о подмене детей.

Естественно, Света дожидалась их в ее квартире. Увидев бледную и растрепанную Русю, поняла без лишних слов.

- Волгарский? Сууука, да я его…

- Свет, не надо. Не он. Он… - она сглотнула, - достаточно нормально себя вел. Даже помогал, но…

Дальше Света вытаскивала из неё рассказ клещами. Богданчик, оказавшись в родной стихии, тотчас повеселел и пошёл играть, периодически теребя взрослых вниманием к себе.

После ухода подруги, Лана накормила сына, искупала и уложила спать. Сама заставила себя поесть. Она приучила себя есть, даже если не хотела. После смерти мужа и рождения сына она опасалась, что столкнется с пищевым расстройством, когда женщину начинало воротить от еды, что вело к серьезным проблемам. Болезнь для Ланы была непозволительной роскошью. Поэтому она питалась строго по режиму.

Вот и сейчас, доев мясо с овощами, Лана отодвинула пустую тарелку в сторону.

Внутри неё было такое же опустошение.

Настенные часы показывали половину десятого.

Надо сесть и немного поработать. Но как сосредоточиться на тексте, если в голове пустота и ничего более?

Лана всё же поднялась, оттолкнувшись от стола, словно она была не молодой и крепкой девушкой, а старухой. Собрала посуду, поставила её в раковину и перемыла. Так, что дальше?

Ах, да, работа.