Единственный

Наконец, успокоившись и умывшись, она тихонько открыла дверь и проскользнула в комнату сына. Свернувшись калачиком, тот лежал в своей постели и казался спящим.

— Сыночек… — обняв ребёнка, Элина снова почувствовала, как глаза наполняются горячей влагой, — Прости меня… Ладно?.. Я зря на тебя накричала… Прости?..

— Мама… Мамочка… — он как будто ждал, и тут же обернувшись к матери, обхватил её руками за шею, — Не плачь… Я совсем не обижаюсь!..

Возвращаясь от Антона, она с удивлением увидела, как Игорь устраивается спать на угловом диване в гостиной.

— Ты чего тут лёг? — она заранее знала, что в ответ он лишь нагрубит, но всё равно спросила.

— Твоё какое дело? — резко повернувшись к стенке, он натянул одеяло почти на голову.

— Ладно, Игорь… — больше из желания смягчить обстановку, чем из чувства вины перед ним, Элина присела на край дивана, — Не сердись… Я, действительно, сорвалась. Просто нервы не выдержали.

— А ты больше маму слушай, — он говорил глухо, куда-то в подушку, — ещё не так сорвёшься.

— Идём спать… — она положила руку ему на плечо, — Ну, идём…

— Я и так уже сплю. Отстань.

— Идём… Ляжешь нормально…

— Я и так лежу нормально. На своей кровати спи сама. Ноги моей теперь там не будет.

* * *

На работу Ирина Германовна пришла за час до начала рабочего дня. Поликлиника была уже открыта, но почти никого из персонала ещё не было, и она спокойно прошла в свой кабинет. Она любила приходит вот так — заранее… Ей нравилось посидеть в абсолютной тишине, без докучливых звонков и надоедливых посетителей, без вызовов к главврачу и приёма «своих» больных…

Со дня, когда Сергей Николаевич ушёл из семьи, прошли уже три месяца, но боль никак не утихала. Прийти в себя не помог даже отпуск. После десятидневного отдыха на море она ещё целый месяц провела в Москве, в семье своего старшего сына Виктора, и, вернувшись, надеялась сразу включиться в работу. Это ей удалось, но вот душевные муки не оставляли её ни на минуту.

— Ирочка, доброе утро! — Мария, коллега и подруга, как всегда, заглянула в кабинет, — Боже!.. Ты почему такая бледная?!

Скрывать что-либо от любопытной Марии было совершенно бесполезно, и Ирина Германовна, отчаянно махнув рукой, рассказала той обо всём — и о женитьбе Сергея, и о вчерашнем вечере у Элины, и о бессонной ночи…

— Ну, что ты, Ира… — выслушав подругу, Мария укоризненно покачала головой, — Разве можно так себя истязать?!

— Не получается, Машенька… — Ирина печально вздохнула, — Я сама думала, ну, что может быть страшнее… Что ж, ушёл… Теперь нужно жить по-новому…

— Ну, правильно! — подруга с готовностью кивнула, — Именно — по-новому!

— А не получается. Оказывается, у брошенной жены горе — поэтапное… Сначала — известие о том, что разлюбил… Потом — сам уход… Потом — развод… Потом — его женитьба… Расслабляться не даёт, понимаешь?! — Ирина попыталась изобразить подобие смеха, но вместо этого едва не расплакалась.

— Это ты такая! Надо наплевать на все эти этапы, и учиться жить по-новому! — Мария бодро стукнула по столу ладонью, — Тем более, что ты не одна. У тебя дочь рядом, внук!

— Ой, Маша… — Ирина Германовна с отчаянием махнула рукой, — Это ещё одна боль!.. И даже не знаю, какая из них больнее!

— Что-то случилось? — Мария изобразила сочувствие на своём лице.

— Случилось, и уже давно… Знаешь, есть такая поговорка — лучше с умным потерять, чем с дураком найти… Это — про мою Элину.

— Что, зять что-то учудил?

— Не учудил… Да только мне не легче. Живёт моя дочь, как рабыня… Прыгает вокруг него… прыгает… А живут!.. — Ирина снова махнула рукой, — Маша… всё, что у них есть, всё куплено на наши с Сергеем деньги!.. И квартира, и то, что в квартире… Только раньше Серёжа деньги давал, а теперь… Я со своей зарплаты много ли ей помогу?!

— Так они же оба работают… — поправив под собой белый шёлковый халат, Мария поудобнее устроилась на стуле.

— Ой, у меня на него надежды — никакой! Сколько живут, от него помощи — как от козла молока… То в армии служил, то учился, то без работы сидел, то пил… Маша, эта эпопея бесконечна! И сейчас я на него не очень-то надеюсь!

— Да… — Мария задумчиво покачала головой, — Угораздило же Элинку… Такая девочка была, неужели не могла себе получше парня найти?!

— Да куда уж лучше, — Ирина едко усмехнулась, — самого лучшего и отхватила! Только в нём и достоинств — морда красивая, да рост под два метра… Вот и все достоинства. Влюбилась, как дурочка… И живёт теперь, как дурочка… В рот ему заглядывает… Знаешь, иногда я думаю, а жаль, что он негуляший… Лучше бы загулял, да бросил её, вот честное слово!

— И то правда, — Мария охотно закивала, — поплакала бы, да успокоилась, нашла бы хорошего человека!

— Так ведь не гуляет… — Ирина Германовна с сожалением развела руками.

— Потому, что знает, что такой жены ему не найти! — подхватила Мария.

— Дуры такой ему не найти, вот это — точно!

* * *