Единственный

Чувство несуразности зашкаливало. Объясниться с девушкой в свадебном платье не позволяла ни совесть, ни ощущение проявленной по отношению к ней подлости. Даже представить страшно, каково бы было мне самой, если бы я оказалась на её месте. Хотя повисшая тишина длилась недолго. Спусковым крючком послужило то, что лично я озвучивать в данной ситуации прямо здесь и сейчас ни за что бы не решилась:

— Если бы хоть одна из вас восприняла всерьёз то, что сообщил вам мой управляющий, то не пришлось бы задавать такие нелепые вопросы и пребывать в подобной ситуации, — убийственно ледяным тоном произнёс Алихан, адресуя своей несостоявшейся невесте и матери одновременно. — Аида — моя жена. Выбирайте выражения, когда обращаетесь к ней.

Ну, вот зачем он это сказал?!

Да ещё и с такой безжалостностью…

Дальнейшее напоминало какой-то дешёвый водевиль. Элиф буквально обезумела, со скрюченными пальцами вытянула руки вперёд и с громкими воплями бросилась на меня, не добралась лишь потому, что её поймал Умут, ему на подмогу пришли подружки невесты. Пока троица удерживала вырывающуюся и сыплющую проклятиями невесту, дама в красном, которая оказалась матерью впавшей в истерику девушки, не менее громко причитала и рыдала, через каждое предложение вспоминая и скорбя об утраченной чести своей дочери. Впрочем, комедийной составляющей тут было маловато, в большей степени унижения. А на фоне всего этого — абсолютно невозмутимые сын и мать Шахмаз. Последняя, к слову, тоже терпела стенания и ярость невесты считанные секунды.

— Элиф! — развернулась к ней, вставая между нами, закрывая ей обзор на меня. — Приди в себя!

Голос звучал не просто громко и властно, разнёсся далеко-далеко по всей территории виллы, наверное, в самые укромные уголки и то проник.

— Разве так подобает себя вести дочери мэра? — протянула уже угрожающе госпожа Ирем.

Угроза предназначалась не ей одной. Я её тоже прекрасно прочувствовала. Вместе с осознанием, насколько глубина подставы реально глубока и бездонна. С учётом обозначенного статуса униженной и оскорблённой невесты… мне хана. Однозначно.

— А разве так подобает себя вести с дочерью мэра? — переиграла её слова дама в красном, не менее громко всхлипнув.

Ещё и платочек достала, показательно утирая слёзы.

— Ты ведь понимаешь, госпожа Ирем, я не оставлю это просто так? — добавила жена мэра, сверкнув на Алихана слезливым, полным обиды взглядом. — Мы тут целых четыре часа ждали, когда твой сын, наконец, соизволит явиться, и извинится за своё опоздание! А вместо этого — что? Что он такое говорит? Что значит, жена? Откуда она взялась? Когда они успели? Я её впервые вижу!

Мужчина на это лишь крепче сжал мои плечи, не отпуская. Комментировать не стал. Госпожа Шахмаз тоже своей невозмутимости не изменила. Смерила женщину убийственно ледяным взором с головы до ног.

— Очевидно, произошло какое-то недопонимание, — произнесла сухо она. — Фидан! — позвала, в очередной раз повысив голос. — Размести нашу гостью, как полагается. Она, наверное, устала с дороги. Очевидно, путь был неблизким.

На меня ни разу не посмотрела. Зато та, к кому обращалась, появилась словно из ниоткуда, будто только и ждала, когда о ней вспомнят. Невысокая сутулая женщина средних лет в строгом чёрном платье, наглухо застёгнутом под самую шею, услужливо поклонилась.

— Хорошо, госпожа. Как прикажете, госпожа.

— И сообщи гостям о том, что мероприятие… переносится, — добавила Шахмаз. — Госпожа Хандэ, продолжим наш разговор в более приемлемой обстановке, — обернулась к жене мэра. — Элиф, — не забыла и о её дочери.

Та к этому времени перестала брыкаться, снова поникла, вовсе еле держалась на ногах. Хотя, пока её вели вдоль аллеи по направлению к главному входу виллы, видимая слабость совсем не помешала ей то и дело оборачиваться, глядя на меня с яростью и ненавистью, смешанную с обидой. Да я и сама едва стояла на месте. Сознание разрывалось между тем, чтобы грохнуться на землю, а потом потеряться где-нибудь в её недрах и тем, чтобы банально сбежать. Последнее, к слову, казалось куда более заманчивым. Ведь…

Зачем?!

Зачем он так поступил?

Почему?!

Почему допустил подобное?

С предусмотрительностью у господина Алихана Шахмаза совершенно точно всё было в порядке.

Тогда в чём причина?

А ещё…

Оно мне надо?

Во что я снова ввязываюсь?

Уж лучше просто избавиться.

Это же… Жесть какая-то!

Безумие Амира аль-Алаби больше не казалось таким уж и безумием. Там хотя бы с мотивом всё более-менее понятно.

— Фидан, познакомься, это Аида. Моя жена. Полноправная хозяйка этого дома, не гостья, — выделил Алихан, прежде чем отпустил меня. — Её вещи в багажнике, пусть кто-нибудь забёрет.

— Хорошо, господин. Как прикажете, господин, — охотливо покивала женщина и шагнула мне навстречу. — Идёмте, госпожа, я вас провожу, — склонила голову и махнула рукой в сторону виллы.

Никуда идти с ней мне тоже не хотелось, но вряд ли ко всему прочему тут будет уместен скандал ещё и с моей стороны. К тому же, Алихан не посчитал нужным хоть как-то продлевать полемику.