Единственный

— Исчадие ада? — усмехнулся собеседник, ничуть не проникнувший моим строгим тоном. — Какая ты скучная, дочь посла, — протянул тоскливо. — Может, что-нибудь другое, позанятнее придумаешь? Ну же, давай, не стесняйся, милая, я весь во внимании, прояви свою фантазию!

Пока слушала, хорошо представила себе его самодовольную физиономию, с которой он продолжал хамить и измываться. Разозлилась ещё больше. Едва сдержала порыв швырнуть телефон в стену, словно на месте стены сам Амир. Сам телефон бросать не стала. А вот вызов — сбросила.

— Придурок, — скривилась, взглянув на потухший экран.

Правда, недолго он пробыл в таком состоянии. Поступил новый звонок. Номер и на этот раз был скрыт. Не взяла. На беззвучку поставила. Но абонент не сдавался. Ещё четыре раза набрал, пока я всячески игнорировала въевшееся в разум жужжание от вибрации гаджета. Пятый раз — тоже позвонил. И, похоже, сдаваться вовсе не собирался.

— Да что тебе надо от меня? — не выдержала, всё-таки вернувшись к разговору с ним.

— То есть ты мне так намекаешь на то, что не желаешь со мной разговаривать? — “умилился” моему психозу этот бесчестный.

Ещё немного, и у меня мозги закипят…

— Ты сжёг мой дом. Ты виновен в смерти моего отца. Ты уничтожил мою жизнь, — прошипела сквозь зубы. — И всё равно не оставляешь меня в покое. Так что представь себе: да, я не желаю с тобой разговаривать, не желаю слышать и видеть тебя! Гори в аду, Амир аль-Алаби! — пожелала от всей души.

А ещё задумалась о том, что переадресацию поставить.

Пусть Алихану излагает, раз так припекает…

Тем более, что ему в самом деле “припекало”.

— Да ладно тебе, чего ты такая вредная? Прежде очень даже милой была, — растерял все остатки своей совести Амир. — Признаю, я не подарок. Ты меня разозлила, я сжег твой дом. Психанул, с кем не бывает? Но к смерти посла я не имею никакого отношения! — заверил, словно я ему поверила бы. — Согласись, ты не можешь винить меня за поступок моего отца? — выдвинул в качестве аргумента. — Я же тебя не виню за то, что твой отец обманул мою семью, пообещав тебя, а потом дал заднюю, — упрекнул в довершение.

Если бы было возможно задохнуться и лопнуть от переполняющего меня негодования и ярости, меня бы уже давно разорвало и по стенам спальни размазало.

— Да ты… Ты… Что ты несёшь? — прифигела. — Может, мне тебя поблагодарить ещё за это твоё проявленное “великодушие”? — сорвалась. — И какого чёрта тебе от меня до сих пор надо?! Тебе больше разговаривать не с кем? Сколько раз я должна повторить, чтоб ты катился ко всем чертям, маньяк недоделанный!

Кажется, последнее было лишним, хотя Амир не обратил на это никакого внимания.

— Скажем так, — призадумался, отреагировав совершенно спокойно. — Мой папаша тоже знатно психанул. И если я не вернусь домой вместе с тобой, в качестве компенсации за все его потраченные нервы, то лучше мне на родину вообще не возвращаться. Соответственно, выходит, моя судьба связана с твоей и всё такое: вместе и навеки, до самой смерти, как-то так, — закончил ненормально радостно.

Он точно маньяк и абсолютно невменяемый!

Не тот факультет я выбрала в качестве будущей специальности. Психология для социопатов мне бы сейчас очень пригодилась. К тому же…

— То есть, ты не вернулся в Эр-Рияд? — зацепилась за то, что чуть не упустила.

Ведь, если это правда, тогда что там делает Алихан?!

— То есть, не вернулся, — философским тоном отозвался аль-Алаби. — Хочу, чтоб мы с тобой начали всё с начала. А если я уеду, тогда как мы с тобой начнём? — ещё и возмутился встречно.

Псих же…

Однако не в этом сейчас моя настоящая проблема!

— То есть, ты всё ещё здесь? — уточнила осторожно.

Сердце пропустило удар.

— Где ж ещё мне быть? — разочаровал, вернее подтвердил мою досадную догадку собеседник. — Хотя, если ты имеешь ввиду прям буквально, то сейчас — нет. Пришлось отъехать по делам. Но я скоро вернусь к тебе, даже не сомневайся.

Шумно выдохнула. Плавно вдохнула. Постаралась вернуть себе самообладание.

— Ты пьян? В самом деле больной на всю голову, Амир? Если у тебя вдруг амнезия, то напомню: я — замужем. И у нас с тобой не может быть ничего общего. Может быть тебе и удалось застать меня врасплох, но едва ли такое снова повторится. У моего мужа достаточно ресурсов, чтобы оградить меня от тебя. Ты это понимаешь, Амир? И все эти твои глупые издевательства, как и шантаж, не помогут тебе ничего исправить. Всё. Смирись. Отстань от меня. Ты не можешь меня заставить. Сколько ещё раз я должна тебе повторить, чтобы ты усвоил? — закончила тоскливо.

Весь запал злости погас. Оставил вместо себя лишь привкус горечи и обречённости.

— Если тебе так легче, то повторяй, сколько угодно, дочь посла. Но не зарекайся. Сейчас ты ещё не понимаешь, но на самом деле у тебя нет выбора. Ты сдашься мне. И сдержишь слово, данное твоим отцом, — произнёс очень уж уверенно.

Словно у него был какой-то козырь, о котором я действительно не знала. Или же он просто сумасшедший и сам не понимает, чем бредит, что скорее всего.

— Я бы на это совсем не рассчитывала. И ты же помнишь? За кровь платят кровью, — припомнила его же слова.