Единственный

— Всё пройдёт, будь уверена, — мягко приговаривала она. — Рано или поздно всё проходит, со временем.

А ещё…

— Знаешь, я была такая же как ты. Когда меня выдали замуж за отца Алихана, мне тоже едва восемнадцать исполнилось, — прозвучало с ноткой затаённой тоски. — Так что я тебя очень хорошо понимаю. Хотя, если подумать, мне было куда проще свыкнуться со своей судьбой, несмотря на то, что замуж я не хотела и совсем не любила своего мужа, в день нашей свадьбы я заговорила с ним впервые, — усмехнулась с горечью. — Тебе гораздо сложнее. Всё-таки ты выросла в других краях, у тебя другое воспитание и восприятие жизни. Я знаю, ты стараешься. Я вижу. Не думай, что я совсем бесчувственная и не замечаю ничего. Но этого недостаточно. Пойми, я говорю это всё для твоего же блага, Аида. Мой сын никогда не откажется от тебя, и каждая твоя ошибка, как в случае с Метином Акалы, будет бить по нему, возможно, даже больнее, чем по тебе самой. Ведь он обязан твоему отцу своей жизнью и будет вынужден прощать тебе, что угодно, даже если в самом деле это не так, и в глубине души он считает совсем иначе. Алихан — человек чести, он никогда не скажет о чём-то подобном, чтобы ты не чувствовала себя ему обязанной, ведь тогда вы оба будете вынуждены до конца своей жизни нести этот груз.

Где-то здесь мои слёзы высохли. А перед глазами всплыл тот день, когда господин Шахмаз предложил жениться на мне. Если это, конечно, можно назвать предложением. Скорее сделкой.

Тем острее чувствовалось всё то, о чём она говорила…

— Вы совершенно разные, Аида. Из разных миров. А Алихан очень похож на своего отца. Мой муж был трудоголиком. Да, он был рядом со мной на всех семейных торжествах и мероприятиях. А ещё посетил мою спальню ровно два раза. И каждый раз это был определенный им заранее день. После ему не было до меня никакого дела, ведь об обеспечении тем, чтобы у его рода были наследники, он уже позаботился. Нет, я говорю это тебе, не для того, чтобы ты меня жалела или сочувствовала мне. В конечном итоге я нашла своё утешение и предназначение в своих детях. Ведь только им я была действительно нужна. Я рассказываю тебе об этой части своей семейной жизни для того, чтобы ты понимала — именно так живут абсолютно чужие друг друг люди, вынужденные считаться семьёй и заключившие брак, потому что вынуждены.

— То есть, говорите, рано или поздно, ваш сын от меня устанет? — сама не знаю почему от собственных слов стало противно и мерзко.

Свекровь повторно усмехнулась.