Единственный (Изумрудный шелк твоих глаз) (СИ)

Уже лежа в теплой воде, когда руки мужчины бережно скользили по его телу, Арэль вдруг подал голос.

— Ты привык все решать за других… — слова звучали непривычно глухо. Они были полностью лишены каких-либо чувств и эмоций… звучали отстраненно. — Ты посмел решать ЗА МЕНЯ. Посмел поступить со мной как с вещью. И это тогда, когда я поверил тебе… просил о помощи…

— Ари! — Габраэл заглянул в лицо любимого, но встретил лишь равнодушный взгляд зеленых глаз.

— Ты забрал часть моей жизни, — все так же размеренно, не обращая внимания на мужчину, говорил Арэль. — Вычеркнул ее… Погрузил в мир, полный боли и слез. Заставил пережить такое… Не смей говорить мне о любви. Так не любят. Я не твой избранный. Ты ошибся.

— Я не мог ошибиться, любовь моя, — грустно ответил Гирр-Эстег, вынимая из воды чисто вымытого юношу. — Не мог. И я люблю тебя все душой, всем сердцем! Просто очень боюсь потерять… Прости меня…

— Нет, — заверил его Арэль все таким же безразличным тоном. — Я теперь знаю, какой бывает настоящая любовь… когда ради любимого горы свернешь… пойдешь на все, чтобы удержать его рядом с собой. Когда убьешь за него. И умрешь сам. Я буду искать СВОЕГО любимого. Я знаю, что он здесь… иначе бы я не пришел в этот мир…

— Не обращайте внимания, государь, — тихонько подсказал Гирр-Эстегу маг-целитель, что помогал королю ухаживать за юношей. — Сознание вашей Пары несколько… спутано. Чего только не всплывает при этом.

Но Габраэл лишь головой покачал. Что-то ему подсказывало, что это не просто бред от магического дурмана.

— И это мой ребенок… — пробормотал Арэль, зарываясь лицом в подушки. — Ты на него не имеешь права… Я буду искать своего любимого… Я должен… ты не ОН…

Вздохнув, король властным жестом отослал из спальни посторонних и, погасив редкие светильники, лег рядом с заснувшим Арэлем, бережно обнимая его со спины.

Гирр-Эстег больше не знал, чего ждать от будущего. Но твердо был уверен, что не станет надевать на любимого сережку Забвения. Пусть будет больнее… сложнее… дольше… но он попытается наладить с Аром нормальные отношения. Именно то, что и следовало сделать с самого начала, а не отговариваться долгом перед страной и страхом потери. В конце концов, все можно решить, приложив определенные усилия. Это только он струсил, пойдя по пути наименьшего сопротивления. И потерял своего Изумрудного волка. Теперь придется начинать с начала… с разговора… с тепла… возвращать доверие…

Но это будет завтра.

А пока Габраэл нежно ласкал губы спящего Арэля… его подбородок, высокие скулы, ровный нос, колкие ресницы. Поглаживал все еще напряженные плечи, скользил влажным дыханием вдоль беззащитной шеи, отдавая с этой лаской всю нежность, на которую только был способен.

…А в другом дворце, что смотрел парадными окнами на Королевскую площадь, в эту ночь не спала еще одна парочка.

Лорд Нувар Кайр Андосс из рода Каро-эн-Арас с предвкушающей улыбкой нависал над своим мужем. Раскрасневшийся, с бурно вздымающейся грудью, Милаэль раскинулся на темно-синем шелке их семейного ложа.

Наконец-то у кота началась течка!

А, учитывая, что долгие годы Мил сам себя опаивал эликсирами, дабы не испытывать любовного томления, столь свойственного в это время Дарующим, не удивительно, что данное событие не могло не обрадовать супругов. Нувар давно мечтал о наследниках, да и кот не был против. Но со дня свадьбы течки у Мила еще не было. Впрочем, и не удивительно — при достаточно долгой продолжительности жизни, частые роды стали бы катастрофой для любвеобильных оборотней. Так что течки случались один-два раза в год. Но для Мила и Нувара, которые столь долго шли к пониманию собственных чувств, даже эти месяцы после свадьбы показались пыткой. И хотя в постели у них все было просто отлично, лишь сейчас появился шанс на общих наследников.

Вот только сие событие началось для кота весьма неприятно, несмотря на то, что лекарь не раз его предупреждал — нельзя столь долго глушить собственную природу! Она найдет способ взять свое и отомстить сторицей.

И отомстила… диким возбуждением.

Настолько диким и не контролируемым, что кот лично умолял мужа себя связать, опасаясь навредить любимому. Слишком долго он глушил свои аппетиты. И сейчас буквально сорвался с цепи, почти обезумев от вожделения.

…Темно-синий шелк приятно холодил разгоряченную кожу кота. Жаль, что нежная ткань так быстро нагревалась от иссупляющего жара возбужденного тела. Вытянувшись в струночку, Мил довольно громко постанывал и цеплялся пальцами за широкие ленты, что туго стягивали его запястья. Лишь они не давали ему вцепиться себе в пах, яростно дроча и раздирая когтями беззащитную кожу.

Лишь они да стоявший рядом муж… во всей своей красе!