Единственный (Изумрудный шелк твоих глаз) (СИ)

…Огромная пещера, разделенная частыми колоннами сталагматов, откровенно угнетала. Давила на сознание всей тяжестью равнодушного камня. Неровный потолок нависал слишком низко, а гулкая пустота подземных гротов вызывала неприятный озноб. Положение не спасали даже развешенные повсюду магические светильники и красивейшее ярко-голубое озеро, расположенное как раз по центру пещеры. Кристально чистая вода, словно подсвеченная изнутри невидимым фонарем, ничего не скрывала. И было видно, как пологое дно резко обрывается в бездонную пропасть, наполненную все той же неподвижной водой. Кое-где у самого берега озерная гладь схватилась полупрозрачной корочкой известняка, а среди камней белели прихотливые гипсовые цветы, радуя глаз нежной и столь хрупкой красотой.

Любоваться и любоваться, замирая в благоговении.

Но Габраэл кипел от ярости, равнодушный к окружающему его великолепию. Внешне это никак не проявлялось: все-таки приказ сумасшедшей девки не оставлял шансов на сопротивление. Но в душе бушевало самое настоящее торнадо из чувств и эмоций.

А еще он впервые в жизни был растерян, угодив в столь неоднозначную ситуацию. Как-то раньше король даже не задумывался, что окажется настолько беспомощным. Настолько… вот ведь гадство!.. слабым!

Да ***** твою ******* мать! И *********! И еще раз ************!

Иметь за спиной всю мощь великого государства, войска, магов, собственную силу потомка Белых волков… и так попасться!

Но что делать — Гирр-Эстегу окончательно снесло крышу, едва он увидел, как одна чернявая сучка балансирует ножом в опасной близости от его сына. Миг …всего лишь миг!.. он промедлил, боясь испугать Скалистую… и все! Он упустил время, когда еще можно было прыгнуть, смести к демонам эту ********, размазать ее кровавым гобеленом по стенам комнаты. Но страх потерять Диранна сковал тело невидимыми оковами. И эта тварь сумела сориентироваться, вывернув ситуацию в свою сторону. А Габраэлю все было п****, лишь бы не пострадал наследник!

И вот сейчас он сидел, небрежно прислоненный к холодному камню, словно ненужная вещь — лишь бы под ногами не путалась. И все попытки взять тело под контроль заканчивались неудачей. Гирр-Эстег не мог даже пальцем пошевелить. Даже слова вымолвить! Челюсти словно вязким клеем стянуло, мешая говорить. А эта тварь бродила неподалеку, разбирая какие-то сундуки и что-то откладывая в сторону. Явно готовилась к бегству.

Но что самое страшное, что буквально надрывало королю душу — это непрерывный плач сына. Диранн сначала кричал требовательно и нетерпеливо. Затем плач ребенка сменился на обиженный. А теперь он только слабо и монотонно хныкал, не прекращая ни на минуту.

Ленарда честно пыталась его укачивать, сюсюкала, вытягивая губы трубочкой. Однако, не добившись результата, отложила ребенка в сторону и принялась заниматься своими делами. Вот и сейчас что-то складывала в дорожную сумку и только морщилась, когда у малыша вдруг открывалось второе дыхание, и он принимался вопить как резаный. А Габраэл все так же сидел у стены, не в силах помощь сыну, пока тот заходился в плаче, выматывая нервы и ему, и Ленарде. И так несколько часов кряду.

— Да что с ним такое?! — В конце концов, не выдержала волчица, швыряя в стену какую-то шкатулку. Деревянная коробочка с треском разлетелась на тонкие планки, рассыпав по камням яркие украшения. Со звоном раскатились золотые монеты, радостно булькнули в воду крупные жемчуга, украсив собой покрытое известковыми налетами дно. Голубая гладь лениво всколыхнулась и тут же вновь выровнялась, застывая в привычной неподвижности тысячелетий.

— Сколько можно орать?!

— Дура! — С яростью выплюнул король: ни к кому не обращенный вопрос позволил, наконец, Гирр-Эстегу обойти запрет и ответить. Но это оказалось единственным его достижением. Заклятие по-прежнему сковывало тело, обрекая мужчину к неподвижности на холодных камнях.

— Ну, какая дуууура! Одно слово — Защищающая… Ребенок голоден. И, судя по запаху, нужно поменять пеленки. Как только ты в голову взяла — возиться с младенцем! Или думала, что дети растут как грибы?!

Короля едва не трясло при мысли, что его сын угодил в руки никчемной бабы, не способной оказать малышу даже самой простой помощи.

— Заткнись! — Заорала Ленарда, склоняясь над Диранном. Было видно, что волчица растеряна. Она явно не знала, за что взяться. В этом-то и была беда женщин-Защищающих. Наделенные силой мужчин, они напрочь лишались материнского инстинкта притом, что могли родить. Но конкретно с этой бабой произошло все наоборот. При силе мужика у нее мозги переклинило на продолжении рода, при полной неспособности этот самый род продолжить.

— Они всегда так срут? — Поинтересовалась она, с брезгливостью разворачивая испачканные пеленки.

— Представь себе! — Со злостью рявкнул король. Габраэля бесило то, что он видел. Эта… даже женщиной ее не назовешь!.. не имела никакого понятия о том, как ухаживать за детьми.

— Сколько едят, столько и пачкают пеленки. А едят они часто. Все мы такими были!