Единственный (Изумрудный шелк твоих глаз) (СИ)

Безумный, сумасшедший, жадный. И столь же яркий, выплескивающий всю боль измученных потерями сердец, все отчаяние, общее одиночество и всепрощающую любовь.

Поцелуй, ослепляющий, наполняющий, отдающий душу…

И аромат двоих, сплетающийся в единую симфонию…

— Сумасшедший! Какой же ты сумасшедший… — горячечно шептал король, сжимая приникшего к нему Ара.

— Кто бы говорил… — простонал тот, уткнувшись носом в шею своей Пары. — Ой, кто бы говориииил! Ты что творишь, придурок?! Как ты вообще позволил надеть на себя какую-то дрянь! Ты МОЙ… слышишь?!.. ты мой…

— Твой… конечно же твой! — шептал Гирр-Эстег, укачивая в кольце своих рук Единственного. Диранн, притиснутый к груди Ара, все еще спал, сладко посапывая.

— Только объясни мне, почему ты не использовал более сильный яд?

— Нет, ты явно головой об камни ударился, — недовольно вздохнул Арэль, немного отлепляясь от короля. — Была вероятность того, что зелье попадет на тебя или на Дири… кстати, так и случилось. Про себя я молчу: достаточно заранее принять противоядие. А вам как бы его передал? Даже это снотворное пришлось делать впопыхах. Используй я более сильное средство, и оно могло бы оказаться смертельным для ребенка. А так у Ллирашша нашлась эта брошь… такие носят их нагини, чтобы иметь хоть какую-то защиту. Хотя какая там защита, не понимаю. Рихи говорил, что их женщины священны. Ладно… главное, что брошь нашлась. Я изготовил зелье и тем самым ослабил эту суку. Потом, думал, подберусь к ней поближе и…

— И сдох бы! — Рыкнул король, которого начало трясти при одной лишь мысли, чего избежали его любимые.

— Откуда я знал, что на тебе надета какая-то дрянь! — Возмутился Арэль, глядя на мужа одновременно и сердито и беспомощно. — Рисса была без сознания и не могла всего рассказать. Мы предполагали, что на тебя воздействовали каким-то амулетом. Правда, не могли понять, как такое возможно.

— Я вот тоже… не предполагал, КАК!.. — прорычал король. А его супруг вдруг подскочил, почувствовав, что его рукав намокает:

— Ты ранен?!

— Пустяки, — ответил Гирр-Эстег. — Царапина. Эта тварь оказалась хорошим воином. А моя сила не сразу вернулась после ошейника.

— Ничего себе царапина! — Возмутился Ар, осторожно укладывая спящего сына в выемку между камнями. — Да ты посмотри, сколько из тебя натекло!

И действительно — Габраэл почти сидел в луже собственной крови. Тонкий темно-алый ручеек медленно струился к озеру, уверенно прокладывая себе путь среди трещин и осыпавшегося гравия.

— Я перевяжу, — суетился вокруг мужа Арэль. — Потерпи, скоро нас вытащат!

— Да о чем ты сам думал, когда отправлялся за мной в одиночку!.. — вяло возмущался король: сказывалась кровопотеря. Ари разрезал его камзол и схватился за голову, увидев глубокие раны в боку. И как только сидел-то?!

В следующий миг, разорвав на самодельные бинты собственную рубашку, он споро бинтовал Габраэла, сетуя, что нет ничего кроме воды, чтобы обработать раны.

— Зачем… ну, зачем пошел? — Въедливо доставал его Гирр-Эстег, наплевав на резкую боль, что накатывала снова и снова теперь, когда схлынула эйфория схватки.

— Не было выхода, — пыхтел, оправдываясь, Арэль. — Джессин мог перекинуть только меня… перекинуть, используя нашу с тобой привязку. Мы договорились, что маги будут отслеживать меня по амулету и придут нам на помощь. Но все получилось даже лучше.

— Действительно, — не мог не согласиться король, с усталой радостью рассматривая пробитый купол пещеры. В свежий провал заглядывала яркая луна, отражаясь в прибрежных водах озера. Труп Ленарда как раз лежал в потоке голубоватого света, уставившись вверх слепыми, широко раскрытыми глазами, в которых дрожали то ли слезы, то ли хрустальные капли воды. Багровое облако колыхалось вокруг женщины, сочилось из пробитой груди, медленно наползая на отражение лунного диска.

Внезапно Габраэл дико завыл, выламываясь всем телом. И со всего маху едва не приложился затылком об камни.

— Габи!.. — Арэль с трудом удержал любимого от новой травмы… удержал собственным телом, приняв на себя судорожный рывок короля. — Габраэл! Что случилось?! Еще рана?! Я сейчас!..

Но Гирр-Эстег уже застыл, дыша часто и с облегчением. На его лбу проступал странный узор. Он словно бы выплывал… поднимался наверх откуда-то из-под кожи, широким обручем охватывая голову Белого волка. И вдруг, вспыхнув, с едва слышимым звоном разлетелся на осколки, тут же призрачно истаивая.

— Что… что со мной?.. — с трудом шевеля губами, просипел Габраэл, смотря на перепуганного Арэля.

— Я ничего не понимаю! — В полном отчаянии закричал тот, стоя на коленях рядом с вытянувшимся на камнях мужем. — Я перевязал тебя… больше ран нет! Или эта тварь использовала яд?! Габи, только не умирай!

— Да не умираю я! — Легко рассмеялся король, притягивая к себе вздрагивающего от страха возлюбленного. — Все в порядке, хороший мой! Посмотри, даже рана закрылась.

— А это?! — Упрямо вскинулся Арэль, указывая на темно-алый ручеек, что уже добрался до озера и добавил насыщенной яркости кровавому пятну Ленарды.