Единственный принцип - 2 (СИ)

Сам Генрих тем временем успел покинуть Хеб и не спеша направлялся в свой замок, незаметно для остальных удерживая в седле обессиленную женщину. Она в свою очередь представляла собой сжатый комок нервов, который медленно, но неумолимо расслаблялся под тяжестью пережитого. Спутники Вильштока, привыкшие к самым непредсказуемым поступкам своего вожака, очень быстро переварили и эту его выходку и, как ни в чем не бывало, вернулись к пустым разговорам, в основном о женщинах и вине. Ничто иное в свободное от войны время не могло привлечь их внимание. И только Визар не мог никак избавиться от дурных предчувствий и то незаметно пытался получше разглядеть ведьму, то порывался приблизиться к Генриху и завести с ним разговор. Вскоре впереди отряда невесть откуда появились тяжелые дождевые облака и стали быстро двигаться ему навстречу. Всадники невольно ускорили бег своих лошадей, будто приняв вызов природной стихии и спеша схлестнуться с ней в неравном поединке. Не прошло и часа, как нескончаемые потоки воды обрушились на их головы. Разговоры сами собой стихли, словно каждый из всадников вдруг оказался один на один с проливным дождем, потеряв всякую связь со своими спутниками. И только поведение молодой женщины никоим образом не соответствовало окружающей обстановке, — она как–то совершенно по–детски прижалась к своему спасителю и, склонив голову ему на грудь, закрыла красные от усталости глаза. Капли дождя получили возможность беспрепятственно заняться ее изможденным лицом и, слившись в ручейки, спешили очистить его от грязи и страданий. Вскоре Отто Визар смог по достоинству оценить всю его привлекательность. Да и представшая его взору картина в целом, наконец, придала ему решительности, и он, поравнявшись с Генрихом, вступил с ним в разговор.

— У нас будут неприятности. И, возможно, большие, — сказал он, не столько предупреждая, сколько констатируя факт. Может быть, поэтому Вильшток и не счел нужным ему ответить.

Зная характер Генриха, можно было посчитать разговор оконченным, но Отто, воспользовавшись правами друга, решил не отставать.

— Зачем тебе это надо? — спросил он, не особо рассчитывая услышать ответ.

И действительно, Вильшток какое–то время ехал молча, сосредоточившись на своей спутнице и стараясь поменьше ее тревожить. Но потом все же заговорил с несвойственными для него нотками растерянности в голосе.

— Я не знаю зачем. Не понимаю, что на меня нашло. Сначала мне просто хотелось посмотреть на нее, а потом я увидел ее глаза. Отто, я никогда не видел таких глаз. Не могу объяснить, что именно я увидел, но точно знаю, что ни одна женщина не смотрела на меня так, как эта ведьма.

— На то она и ведьма, — заметил его собеседник, позволив себе улыбнуться.

— Не знаю, — все в том же духе ответил Генрих.

— У нас будут неприятности, — снова повторил Визар и, в который уже раз разглядывая женщину, окончательно примирился с судьбой. — Надеюсь, она того стоит.

Когда Отто отъехал в сторону, Генрих снова вернулся к своим мыслям, которыми не счел нужным поделиться даже со своим верным другом. Уж слишком необычными они были. И даже не столько сами мысли беспокоили графа, сколько связанные с ними совершенно незнакомые ощущения. Генрих никак не мог избавиться от чувства, что все происходящее сейчас с ним, уже когда–то было, что произошло нечто очень важное в его жизни. Нечто, чему суждено изменить всю его жизнь. Жизнь, которая до сих пор его полностью устраивала и давала ему все, к чему бы он не стремился, и даже больше, значительно больше.