Единственный свидетель - Бог: повести

Но вместо ответа Виктор Петрович вскинулся в кресле и полетел ногами вперед, целя противнику в живот. Чего-нибудь в этом роде Децкий ожидал и отшатнулся, и Виктор Петрович грохнулся копчиком о пол. Децкий в придачу наказал его ударом ботинка по ребрам. Разговор немедленно пошел как по маслу, то есть Виктор Петрович основательно отвечал на поставленные вопросы, однако ничего толкового в пользу своей невиновности назвать не смог. Никто из знакомых или соседей ему в то утро не, встретился, а если и встречались, то он не запомнил и никуда вечером три дня назад не ходил, провел его дома, у телевизора, и в одиннадцать пошли с женой спать. Все это может подтвердить и жена, Децкий сам может позвонить ей, хоть бы и сейчас. Децкий в ответ грубо расхохотался. Тогда Виктор Петрович воззвал к его логике; что же он идиот лезть в чужую квартиру, идти в сберкассу, подделывать ордер, каждую минуту рисковать своей жизнью? Это нелепо и глупо думать, что он способен на такое явное безумие. Пусть Децкий убьет его здесь, изрежет на куски, но больше ему сказать и добавить нечего. Думая на него, Децкий глубоко заблуждается и зря пускает в ход кулаки. А главное, он, Виктор Петрович, и понятия не имел, что Децкий способен держать напоказ такую сумму, он даже заподозрить не мог, что умный человек проявит такую неосмотрительность и наивность…

— А то, что старушка умрет, ты не мог заподозрить? — взял его за грудь Децкий.

— Какая старушка? — вскричал Виктор Петрович.

— Маленькая седая старушка восьмидесяти лет.

— Впервые слышу, — чуть не плача говорил завотделом. — Никого не знаю. Никогда не видел.

Все эти отрицания сами по себе ни в чем не убедили Децкого, но ему пришло на ум размышление, исключавшее заведующего отделом из числа возможных похитителей, по крайней мере, крепко уменьшавшее подозрения на его счет. Размышление это было таково: кража случилась вскоре после того, как начала действовать интрига Децкого против Петра Петровича и Данилы Григорьевича, и заведующему отделом как претенденту на директорское место едва ли стоило идти на риск прямого воровства. А вот Петька или Данила могли принять контрмеры, ответить на выпад решительным ударом. Если они догадались — кто роет, то месть с их стороны была понятной и естественной.

Задумавшись об этом, Децкий утратил бдительность, и тут же Виктор Петрович подскочил и радостно ударил его в нос. Достаточно крепко. У Децкого из правой ноздри пошла кровь, и губа рассеклась о зубы. Виктор Петрович убежал же в соседнюю комнату, затворился на ключ, и стало слышно, как он торопливо баррикадирует дверь. Мечтая задушить подлеца, Децкий бросился выбивать дверь, но текла из носа кровь, он одумался и пошел в ванную останавливать холодными компрессами кровотечение. Кровь попала на галстук и рубашку; рубашку пришлось снять и застирать и мокрую надеть, что было очень неприятно. Галстук же Децкий кинул в помойное ведро. Походив по гостиной, попинав ногой закрытую дверь, Децкий понял, что свое заточение Виктор Петрович добровольно не оставит ни за что, и решил уйти — набить ему морду, подумал он, успеется всегда.

И вслед новая неудача — следователь Сенькевич, а только он вышел, как пришлось слушать злобную, враждебную тираду коллекционера.

— Знаете, Децкий, — сказал тот, — раньше я думал, что вы — нормальный человек. Сейчас я уверен, что вы — дебил, микроцефал…

Значение последнего слова Децкому было неизвестно, но он почувствовал, что оно весьма гнусное, не менее оскорбительное, чем значение слова «дебил», и решил при следующем подобном словце врезать Олегу Михайловичу в челюсть. Но, к сожалению Децкого, коллекционер хорошо знал край.

— Почему я должен страдать за вашу глупость? — продолжал коллекционер. — У вас украли деньги, я понимаю, неприятно, вы же, как старая девственница, несетесь в уголовный розыск — ой, честь отняли, верните, накажите! Называете кучу имен, которые не должны были назвать даже на электростуле, и в том числе — мое. Но при чем мое? Простите, что у нас общего? Я за сорок лет в милицию ногой не ступал, мне милиционеры только на улице встречались, я и тех сторонюсь. А тут следователь вламывается прямо в квартиру, задает тысячу вопросов — где служу, сколько зарабатываю, по чем мечи продаю. На кой черт мне это надо! И мало что инспектор явился, и вас следом бес приволок. Зачем? На кой ляд? Что я вам, друг, брат, сват? Если вам хочется быть объектом милицейского изучения — дело ваше, но у меня такой охоты нет…