Единственный цветок в этой говноклумбе

«Предположим, что это так. Это правильно, учитывая то, что за нами ведется погоня, ведь в поселениях нас выследить проще всего. Но почему из всех мест он выбрал то, где нас с самого начала послали куда подальше? Еще и Марко явно говорит об опасности, но все равно хочет остаться и переночевать здесь. Почему?»

Шейн повернул голову влево и как-то искоса, настороженно посмотрел в сторону двери. Он знал, что та была плотно закрыта, но не заперта, и почему-то эта мысль его тревожила.

«Он что-то задумал или ему действительно что-то нужно в этом месте? Больше похоже на то, что он просто хочет меня припугнуть. Например, как это было с монстрами. Просто пытается проучить…»

Шейн сощурился, продолжая сверлить дверь взглядом. Так и не выдержав этого напряжения, он быстро встал на ноги, подошел к двери и повернул ее замок. Он намеренно запер ее так, чтобы без ключа снаружи открыть было невозможно, и пусть это не давало полных гарантий, какое-никакое спокойствие это внушало.

Шейн развернулся и посмотрел в сторону окна. Широкими быстрыми шагами он пересек комнату, подошел к раме и намеренно защелкнул на ней замок.

«Было бы неплохо отдохнуть, но после такого явного предупреждения от Марко меня скорее съест сомнение».

***

Несмотря на всю свою настороженность, усталость сделала свое. Стоило Шейну лечь обратно в кровать, как он тут же заснул. Возможно, виной этого было то, что в своей отшельнической жизни в пещере он уже просто привык спать необходимое количество часов в любых условиях и при любых обстоятельствах.

Наступила ночь. Смутно пробиравшийся до сознания скрип вынудил Шейна открыть глаза. Сейчас он лежал на боку на своей мягкой, но довольно скрипучей кровати. Подозрительный звук, раздавшийся буквально рядом с ним, словно по щелчку пальцев пробудил ото сна.

Шейн перевел взгляд влево и начал присматриваться к стоявшей на кровати прямо над ним фигуре. Знакомый силуэт старушки стоял широко расставив ноги. В ее руках был высоко поднят нож, а на ее пугающем сморщившемся лице была видна кровожадная улыбка.

Все произошло мгновенно. Женщина резко опустила нож, и в тот же миг Шейн схватился рукой за ее щиколотку. Он намеренно потянул ее вправо и отбросил на пол.

С неровным от страха дыханием он быстро сел. В тот же миг старушка подскочила с пола и с громким поросячьем визгом набросилась на него. Бежать было некуда.

Шейн машинально схватился рукой за подушку и взмахнул ею. Нож нападавшего пронзил мягкую защиту и разорвал ее. В воздух полетели горсти перьев.

Парень отскочил в сторону молниеносно. В тот же миг, из-за быстрого бега, старушка повалилась вперед и рухнула на кровать. Шейн воспользовался этим моментом. Он быстро подскочил к сумасшедшей женщине, схватил ее за шкирку и повалил на пол.

От неожиданности старушка ослабила хватку на своем оружии, и тогда же Шейн перехватил его. Одной рукой он придавил женщину за волосы к полу, а другой поднял над ней нож.

Их взгляды встретились. Старушка широко беззубо улыбалась, будто даже не переживая из-за всей этой ситуации. Не сопротивляясь и не выворачиваясь, она самоуверенно произнесла:

— Ты этого не сделаешь. Если сделаешь, женщины всей деревни, всего герцогства, будут искать тебя для того, чтобы убить. — Рот открылся еще шире, извергая из себя хриплый, прерывающийся смех. — Ты не сможешь жить нормально и впредь!

Шейн был больше зол, чем напуган. Нахмурившись после такой высокомерной угрозы, он плотнее сжал седые, ломкие, женские волосы и сухо ответил:

— Мне плевать. Я же сын герцогини Дориан.

Женщина изумленно замолчала. В эту секунду ее глаза расширились, а улыбка окончательно пропала с губ, да так, будто бы она была в ужасе после услышанного.

Шейн не стал медлить. Он вонзил нож в горло хозяйки гостиницы и быстро потянул его вправо, увеличивая рану. Кровь плеснула в разные стороны, окропляя собой и орудие убийства, и руки убийцы, и его лицо.

Шейн тяжело дышал. Лишь после того, как он ощутил запах крови, к нему начало возвращаться осознание того, что он убил человека. Он, собственными руками, убил человека.

Глаза его расширились, сердце начало биться чаще. Шейн смотрел в опухшие испуганные глаза своей жертвы и все еще пытался понять было ли это просто сном.

Руки задрожали. Выронив из них нож, Шейн выпрямился и посмотрел на собственные ладони. Одна из них была вся в крови, а на другой виднелись вырванные в порыве ярости седые женские локоны.