Единственный цветок в этой говноклумбе

«Мир, уже знакомый мне благодаря щебетанию одной особы из прошлого. Было ли это место всего лишь книгой или реальным параллельным измерением понять было невозможно. Да, и какая разница книга это или же реальность? Все это, все то дерьмо, что мне приходится терпеть, просто смехотворно».

Шейн остановился. Устало закрыв глаза, он тихо произнес:

— Я умру, если продолжу так и дальше, но уж лучше сдохнуть, чем остаться в этом доме.

Слабость сделала свое. Не выдержав сильных порывов ветра и многочисленных травм, Шейн рухнул на колени. Сам факт того, что он в таком состоянии смог отойти так далеко от поместья, казался удивительным.

— Что же я сделал не так? — продолжал вслух размышлять парень. На губах его появилась горькая улыбка, а в расширенных глазах отчаяние. — Почему я ни защитить, ни выжить не могу?

Неподалеку прозвучал тихий хруст снега. Шейн, не услышавший его сразу, позволил незнакомому человеку подойти к нему практически вплотную. Перед ним предстал мужчина в теплой зимней шубе, высоких меховых сапогах и с целой связкой хвороста за спиной.

Осмотрев лицо и тело Шейна, этот мужчина задумчиво хмыкнул и произнес:

— Если тебе нужна помощь, можешь идти следом за мной.

***

Спустя несколько дней отдыха, большая часть которых была потрачена Шейном на сон, парень начал приходить в себя. Только лишь когда дрожь от каждого движения тела прошла, он решил покинуть комнату и выйти на встречу к своему спасителю.

В этот момент незнакомец стоял в соседней комнате возле окна с кружкой какого-то горячего напитка в руках. При виде вошедшего в комнату Шейна он быстро повернул голову и холодно осмотрел растерянного молодого юношу.

— Я не стану помогать тебе и дальше, — внезапно произнес мужчина. Оставив кружку возле окна на деревянном подоконнике, он потянулся к сумке, закрепленной на его поясе. — Если хочешь выжить, тебе придется научиться постоять за себя.

Он вынул из сумки короткий кинжал и, подойдя к Шейну, протянул его ему. Удивленный парень замер в ожидании. За все эти дни он и этот незнакомец не обмолвились и словом, а теперь ему просто протягивали кинжал и говорили что-то об умении постоять за себя.

— Что это? — удивленно спросил Шейн, все-таки принимая кинжал.

— Твое оружие. — Мужчина вновь взял кружку с подоконника и, не спеша подойдя к обеденному столу, спокойно сел за него. — Отправляйся на гору и протяни там неделю. Если сможешь, я обучу тебя магии. Если нет, вернешься в свое поместье и станешь очередной игрушкой для битья богатых барышень.

Шейн продолжал молчать. Благодаря этим словам он понял, что этому человеку было известно все о его положении. Подобное могло бы насторожить и оттолкнуть, однако в этой ситуации все поступки загадочного лесника вызывали лишь недопонимание. Он не выдал Шейна, хотя мог бы сделать это и получить награду. И он не помогал ему просто так, а явно желал что-то потребовать взамен. Более того, сама награда за выживание звучала довольно заманчиво. Магия в этом мире была тем, чему мог научиться любой, но для этого нужно было иметь достаточно средств. Магические камни, профессиональный учитель, зелья, специальные приспособления для тренировок — позволить себе это могли, конечно же, дворяне. Но какой дворянин будет тратить деньги на обучение кого-то вроде него?

«Неделю на горе, наполненной монстрами? — размышлял Шейн удивленно. — Разве это не то место, которое даже отчужденные обходят стороной?»

Взгляд парня опустился на клинок в его руке. Сейчас у него было всего несколько вариантов: вернуться обратно домой или же рискнуть и пойти в лес. Любой из этих вариантов вел к страданиям и боли, однако лишь один путь не предполагал психологического унижения.

От одной картины возможных вариантов исхода этой ситуации по телу пробежали мурашки. Шейн зловеще улыбнулся, представляя продолжение своих пыток в собственном доме, которые, после его поступка, должны были лишь ужесточиться.

— Уж лучше монстры.

2. Мне все это снится?

Звук выстрела дошел до моего сознания быстрее, чем чувство боли. Постепенно гаснущая картинка, словно экран старого телевизора, начала издавать характерный шипящий звук. Я знал, что это было. Понимал, чем это закончится. И довольно четко осознавал, что ничего не смог сделать несмотря на все усилия. Наверное, это самое неприятное чувство в мире, правда?

Мое сознание начало погружаться в сон. Мысли иссякли сразу, как перед глазами потемнело, и это было подобно затишью в бесконечном потоке волнений и переживаний. Однако мое забвение длилось недолго. Вместо накатившей волны усталости мое тело ощутило внезапный холод и боль.