Единственный цветок в этой говноклумбе

Дворецкий посмотрел на парня с толикой удивления. Его поведение казалось немного странным, и дело было не столько в вопросе, сколько в том, как он себя вел: гордо, спокойно, решительно.

— Вы меня спрашиваете? — спросил в ответ слуга.

— Да, — все также уверенно ответил Шейн, — я хочу узнать, что должен делать, чтобы не повторить то, что было недавно.

Дворецкий завел руки за спину и посмотрел куда-то вперед. Так и не поворачиваясь к двери, чтобы открыть ее для своего господина, он равнодушно ответил:

— Как по мне, так вы в любом случае повторите этот исход. Можете игнорировать все вопросы, можете кричать и плакать. Вы ведь уже пробовали все это? Единственное, что посоветую, так это не смотреть в глаза вашим сестрам и матушке. Сами знаете, они в гневе страшнее любого монстра.

На губах Шейна появилась усмешка, что вызвало еще больше удивления на лице дворецкого. Этой своей реакции, казалось, мужчина даже не пытался скрыть.

Осознав, что дворецкий этого дома не станет открывать ему дверей, Шейн потянулся к ручки и сам отворил себе путь вперед. Насмешливым хриплым тоном он ответил:

— Я понял, спасибо за совет.

Дворецкий остался в изумлении. Выглянув из ванной комнаты, он внимательно проследил взглядом за удалявшейся где-то в коридоре фигурой юноши.

Шейн продолжил свой путь по поместью. Его шок и непонимание начали отступать на второй план. Теперь уже важнее всего ему было не то, что произошло, а то, что он должен был делать сейчас. Конечно, конкретно в эту минуту он знал только то, что должен был посетить семейный ужин, однако ему все еще оставалось непонятно то, кем была его истязательница и почему никто в этом доме не обращал внимания на подобное обхождение, казалось бы, с дворянином.

«Милорд, — продолжал размышления Шейн, — это обращение к титулованному человеку. Это место, как и эта одежда, явно показывают, что я не нахожусь в самых низах классовой лестницы, но в то же время отношение слуг и эта же одежда показывают, что у меня нет никакой власти».

Оказавшись на пересечении нескольких коридоров, Шейн остановился. Не зная где находится столовая и куда ему следует идти, он задумался. Краем глаза он заметил несколько шедших ему навстречу горничных. Развернувшись к ним, он спокойно заговорил:

— Вы не подскажите…

Девушки даже не подняли взглядов и спокойно прошли мимо. Подобная реакция удивила Шейна и заставила его замолчать. Проводив незнакомок недоверчивым взглядом, он тихо произнес:

— Допустим, так и должно быть.

Развернувшись в ту сторону, откуда пришли горничные, Шейн спокойно направился вперед. Тишина этого дома, так напоминавшего богатое поместье, действительно настораживала. Здесь особо не было охраны, слуги проходили лишь изредка в гробовой тишине, коридоры казались настолько запутанными, что в них легко было заблудиться.

«Обычно во всяких мангах и новеллах на втором этаже живут господа, — размышлял Шейн, задумчиво смотря в окно, из которого открывался вид на сад прямо со второго этажа, — это значит, что столовая должна располагаться на первом, да?»

Вновь возобновив шаг, Шейн направился вперед и через какое-то время вышел к лестнице. Эта лестница была довольно широкой и вела прямо к антре — прихожей или вестибюлю. Спустившись по лестнице мимо очередной группы молчаливых горничных, Шейн оказался на первом этаже.

Он уже был готов вновь наугад выбрать направление, как неожиданно перед собой заметил незнакомую женщину. В отличие от других горничных, ходивших в платьях с белыми фартуками, эта незнакомка была одета в довольно дорогое на вид черное платье с пышной юбкой. На ее высоком воротнике виднелась брошь с вырисованной на ней буквой «Д».

Намеренно остановившись напротив Шейна, эта женщина поправила очки на своем лице и молча указала пальцем куда-то вправо. Шейн удивленно замер, смотря на этот ее жест. Женщина, заметившая эту реакцию, также молча приподняла левую руку и указала пальцем правой руки на свое запястье, будто бы указывала на часы.

Тогда Шейн все понял. Кивнув, он направился прямо в ту сторону, куда указывала незнакомка.

«Так дело не в том, что меня ненавидят? Горничные просто не могут говорить со мной? Тогда эта женщина была главной среди них? Главная горничная?»