Единственный цветок в этой говноклумбе

Поначалу все было нормально. Шейн полностью доел один кусок, затем уже перешел на второй, но в какой-то момент он ощутил потерю последних сил. Перед глазами все начало мелькать, в ушах прозвучал звон, а конечности и вовсе перестали слушаться.

Шейн выронил мясо и повалился назад. Головой он до боли ударился о каменную поверхность, но так как его сознание уже было в полубреду, он даже не ощутил этого. Сон окончательно забрал его к себе.

***

Когда Шейн проснулся вновь, в пещере было уже совсем темно. Его глаза с неохотой и каким-то напряжением пробежались по мрачному потолку и, поднявшись к одной единственной на нем дыре, уставились на звезды. В этой непроглядной тьме лишь звезды хоть как-то выделялись на фоне всего этого темно-синего, почти черного, небесного покрывала.

«Я еще жив», — подумал Шейн, начиная приподниматься.

Парень сел и окинул взглядом все свое окружение. Где-то неподалеку валялся недоеденный кусок уже испорченного мяса, где-то рядом с ним была растекшаяся лужа рвоты, а где-то еще чуть дальше виднелась накидка и еще один целый, но такой же испорченный кусок плоти монстра.

«В горле стоит тошнота, пол в блевотине, но я жив. Кажется, это отличный результат».

Шейн неохотно оперся руками о пол, подхватил недоеденное мясо и бросил его на шкуру ко второму куску. Следом он начал подниматься на ноги и устало потягиваться.

«С голоду не умру в ближайшие пять часов. Поэтому пока нужно осмотреться».

Чувство самосохранения напомнило об оружии. Осознав, что в руках его уж точно не было, Шейн начал взглядом осматривать пол в пещере. В такой темноте нормальный человек не смог бы отличить и собственных пальцев, но с Шейном все было совсем не так. Он хорошо видел, он хорошо слышал, но он плохо ощущал объекты на ощупь. Также он плохо ощущал температуру и собственную боль. Все эти чувства доходили до него будто с задержкой и только тогда, когда он действительно ощущал что-то поистине адское.

Клинок был брошен им где-то возле шкуры монстра и мяса. Приблизившись к нему, Шейн подобрал его с пола, развернулся и направился обходить пещеру по кругу.

«Судя по небу сейчас уже ночь. Я уже потерял счет времени, так что мне сложно сказать, сколько именно дней прошло с момента моего отбытия. Я обещал скрываться на горе две недели, но если я не вернусь в срок, меня явно объявят погибшим».

На мгновение Шейн остановился. Перед его глазами появился заполненный доверху камнями проход. В этом месте подобный выход был единственным. Еще недавно огромный монстр мог проникнуть через него в пещеру, но теперь это вряд ли представлялось возможным.

«Хорошо так завалило, — задумался Шейн, начиная щуриться, — не пробраться уж точно. Тогда остается не так много вариантов».

Шейн поднял голову вверх и уставился на другой возможный выход из этого места — дыру в потолке. Через подобную дыру легко мог пробраться человек, однако то, на какой высоте она находилась, оставляло некоторые сомнения.

«Это, конечно, тоже вариант, но я вряд ли смогу взобраться по стене. Да, даже если попытаюсь, грохнусь вниз и пиши пропало. Пойдет ли меня кто-нибудь спасать? Это вряд ли».

Неохотно и с явным подозрением Шейн повернул голову в сторону арки, ведущей в теневые врата. От собственных мыслей брови его недовольно сомкнулись, а взгляд стал тверже.

«У меня все равно кончилась еда. Чтобы добыть ее, нужно вновь спуститься».

Шейн закрыл глаза и устало вздохнул. Еще недавно ему приходилось там, внизу, бороться за жизнь, и еще недавно он был крайне рад тому, что смог наконец-то выбраться. Теперь же он собирался намеренно отправиться туда, что совсем не вызывало воодушевления.

«Есть ли хоть какая-то вероятность того, что из теневого мира существует несколько выходов? Например, если один выход ведет в эту пещеру, тогда второй может вести на свободу».

Шейн развернулся. Он не спеша подошел к источнику, окинул взглядом разбросанные по полу вещи и глубоко вздохнул. От одной только мысли о необходимости спускаться по этой лестнице по его коже пробежали мурашки.