Единственный вдох

Ева упирается головой в спинку дивана. Наверное, жизнь подавала ей знаки, только она не обращала внимания. Как-то на вечеринке несколько месяцев назад они с Джексоном болтали с его коллегой. Тот пригласил их приехать на следующие выходные в Котсуолд–Хиллс[9] отпраздновать его сорокалетие, а Джексон тут же выпалил: «Прости, дружище, у матери Евы день рождения – устраиваем ей ужин и все такое». Джексон так естественно выдал эту наглую ложь, что Ева на мгновение задумалась – может, мама и правда приезжает?

Но стоило ли подозревать настоящее предательство из-за какого-то невинного обмана?

Помнится, в их первую встречу в самолете Джексон так уверенно и смешно рассказывал о путешествии по Южной Америке и о работе в Австралии на Барьерном рифе… И все это была ложь, с самой первой минуты.

Допустим, сначала Джексон вел какую-то игру или просто забавлялся, однако должен же он был в какой-то момент остановиться и все рассказать?

Джексон создал образ, который привлек Еву. Свидания, как он сказал, обычно длятся часа два; их свидание растянулось на десять – и без единой неловкой паузы.

В самолете он рассказал Еве кое-что еще. Надо проверить.

– Почему ты решил стать морским биологом? – спрашивает она Сола.

– Ну, из-за одной книжки, – удивленно отвечает он. – Ева молчит, ожидая разъяснения. – Я нашел ее в рюкзаке, который купил в комиссионном. Прочитал от корки до корки и понял, как много тайн хранит океан. Наверное, поэтому я и решил стать морским биологом.

Ева вдруг вскакивает, подходит к книжному шкафу. Она уже видела эту книгу. Точно видела.

Нагнувшись, Ева ведет пальцем по корешкам книг: «Австралийский рыбак», «Биография трески», «Морской промысел», «Размышления о фридайвинге». Вот она – Рейчел Карсон, «Море вокруг нас».

Ева достает книгу – тяжелая – и осторожно открывает. Внутри синими и теперь выцветшими чернилами владелец написал свое имя: «Сол Боу, 13 лет».

Она роняет книгу, и та падает на пол.

– Ева, в чем дело? – Сол встает с дивана.

В его голосе тревога, однако Ева молчит. В горле встал комок, дышать невозможно, нужно на воздух. Пошатываясь, она выходит на террасу, крепко хватается за деревянные перила и глубоко вдыхает.

Отчаянно хочется верить, что эта книга, эта жизнь принадлежит ее мужу, а не Солу, но прежнего доверия к Джексону уже нет. Будто мостик, соединяющий Еву с ним, пошатнулся и рушится.

Выходит, она полюбила совсем другого человека?

Однажды ты поймала меня на лжи, причем на очень глупой. Бесполезной. Мы были в баре, и коллега пригласил нас на выходные в Котсуолд-Хиллс. Он жутко надоел мне своими разговорами о машинах и гольфе, а я хотел провести субботу и воскресенье, валяясь с тобой в постели. Мы бы ели круассаны, читали газеты, занимались любовью, а потом пошли бы прогуляться к реке. Я знал, что и тебе не захочется туда ехать, так что соврал, будто к нам приезжает твоя мать.

Подумаешь, невинная ложь, с кем не бывает. Только вышло слишком натурально.

Ты нахмурилась и будто на мгновение задумалась: «Что, моя мать правда приезжает?»

И когда ты поняла, что я врал, то взглянула на меня так, словно я тебя ударил.

Я запомнил этот взгляд – он предупреждал, как больно я могу ранить, если буду неосторожен. И дело было не столько в самой лжи: видимо, в какой-то момент ты просто не смогла отличить правду от вымысла.

Иногда я и сам не мог это сделать.

Глава 15

Ева не спит третью ночь подряд. Вытирая слезы, берет одеяло и идет в гостиную, там садится на пол и, укрывшись, раскладывает перед собой фотографии Джексона, которые дал ей Сол.

Моменты из прошлого ее мужа.

Вот снимок, где он в синем комбинезоне в лодочной мастерской: знакомые черты лица, красивые глаза.

– Почему ты лгал мне? – Шепот эхом разносится в пустой комнате.