Единство

— Ты так мил в своем неведении и попытке защитить их, — женщина мягко улыбнулась и переместилась из-за спины Ренара, с ухмылкой наблюдающего за поворотом беседы, на подлокотник его кресла. — Мне жаль разрушать твое идеализированное представление о мире, но я не понаслышке знаю о том, что говорю. Дело не в Церкви, а в самих неодаренных. Я выросла среди них, и с самого детства, с шести лет, когда открылись мои способности, я ощущала их презрение и животный страх. Они называли меня ведьмой, чудовищем, ты можешь себе представить? И это после того, как в засушливые годы я дарила живительную влагу их посевам, спасая от голодной зимы! Я стаптывала ноги в кровь, а спину ломило от усталости, когда я преодолевала километр за километром, чтобы доставить воду.

Морщины негодования покрыли лицо Картильи, как сейчас помнившей далекие годы оскорбления и унижения.

— Моя деревня стояла на каменном щите, и мне оставалось только идти к Змей-реке, чтобы полить поля. А они считали, что это моя обязанность! Будто мой долг — заботиться об их зареванных детях, которые вырастали в маленьких кровопийц, норовящих бросить в меня камнем из-за угла. Не Церковь говорила им делать это, о нет. Церковники только стояли в стороне, как и горе-родители. Зачем переживать, ведь она же проклятый маг!

Ренар погладил по плечам разволновавшуюся женщину. Многие оборачивались, заслышав повышенный тон Картильи, но тут же спешили вернуться к своим беседам.

— Простите, я не знал, — вяло прошептал Фьорд.

Он не мог продолжать спорить с женщиной, ведь и сам как-то столкнулся с жестокостью, проявляемой простыми людьми по отношению к укротителям стихий. Он вспомнил селение под Этварком, жители которого забавлялись, бросив ребенка-мага в клетку с голодными крысопсами.

— Не извиняйся, мальчик. Люди часто жестоки к тем, кто отличается от них, и всегда жестоки к тем, кто лучше них. Тебе повезло, что в свои годы ты находишь силы заступаться за них, — Картилья вытерла выступившие от воспоминаний слезы и улыбнулась. — Главное, что скоро это изменится. Не твоя доброта, но порядки наверху. Все бы произошло куда раньше, если бы не….

Женщина осеклась, увидев приближающегося Вихра.

— У вас тут стало шумно, — командир отрядов снабжения оперся ладонью на макушку Фьорда, взлохматив тому волосы. — Это же не один из моих бойцов буянит?

— Что ты, что ты, — Ренар с прищуром посмотрел на вжавшего голову в плечи юношу, — это всего лишь Картилья, решившая вспомнить былые лета. Мы почти было заговорили о злободневном вопросе, как ты прервал нас своим появлением.

Люфир не мог не отметить, как в тесном кругу собеседников повисла многозначительная пауза. Обрывистые переглядывания зароились среди магов, сталкиваясь и разбиваясь друг об друга.

— С Волином становится все тяжелее, — вздохнул Вихр, отпустив, наконец, голову Фьорда, и присаживаясь на край стола. — Он почти не выходит из храма, а стоит попытаться войти, как он набрасывается на тебя со сварливым ворчанием и требует оставить его одного.

— Нам повезло, что в Убежище есть маги, которые отвечают за поддержание жизни в городе, — заметила Картилья, — но мы не можем допустить, чтобы так продолжалось и дальше.

— Картилья, — попытался урезонить женщину Хассу, но та лишь отмахнулась. Похоже, он был единственным, кого беспокоило присутствие Смиренного, пусть и объявленного героем дня.

— Хватит уже, ты всегда был труслив, так и помалкивай. Разве не за этим мы здесь собрались? Старик давно утратил рассудок. Мы не можем слушать человека, который только рад спрятаться под землей после поражения двадцать лет назад. Что вообще тогда произошло? — молчание было ответом на гневный вопрос Картильи. — Как он только мог допустить создание проклятого Ордена? И ведь тогда годы еще не выели ему разум. Обязанностью Волина, как вождя, было зарубить Орден на корню. Но из-за его бездействия, теперь нам еще сложнее отстоять свои права. Еще немного и мы превратимся в подвальных крыс, боящихся света солнца.

— Ты, безусловно, права, Картилья, но Волин пока еще пользуется уважением у большей части общины. Сомневаюсь, что попытка сместить его увенчается успехом, — Вихр в задумчивости затянулся предложенной Ренаром самокруткой.

— Сместить? — Картилья прыснула в кулак, словно услышала несусветную чушь. — Прости меня, но большая часть общины только и рада сидеть под защитой крепких стен, молясь, чтобы ни Орден, ни церковники не нашли их нору. Они давно смирились с участью слепых кротов, а все эти разговоры о восстании и возвращении на Поверхность — всего лишь дань былым временам. Святые Небеса, прошло всего-то два десятилетия, а наш дух уже сломлен. Мы должны взять руководство общиной в свои руки, пусть даже силой, и вернуть собратьям осознание того, кем они являются!