Единство

— Ты крупно влип, щенок! — проревел дебошир, и его руку охватило пламя, уронившее грозные отблески на окна и прячущиеся за стеклами любопытные глаза. Апатичное спокойствие на лице невесть откуда взявшегося мальчишки, подернутое поволокой печали, привело мага в бешенство.

Оника с замиранием сердца следила за разворачивающимся противостоянием. Но Кристару хватило ума не забыть о том, что сейчас он простой сирота из разгромленной деревни, и, когда с руки огненного мага сорвался сгусток пламени, юноша скользнул в сторону, ловко уходя из-под удара и не прибегая к магии.

— Остановись, — глухо попросил он, чем только еще больше раззадорил мага.

Беглец, измотанный пребыванием в Казематах, был щуплым и нескладным, и Кристар, в чьих голубых глазах не было страха, который маг привык видеть на лицах каждого встречного, показался ему настоящей скалой, прорвавшейся сквозь облако пламени в тлеющей одежде.

— Щенок! — с тухлой улыбкой произнес он, когда Кристар сжал пальцы на кулаке мага.

В ноздри ударил запах горелой плоти, а кисть пронзила жгучая боль: не находя выхода из крепко стиснутых рук, энергия огня воспламенялась, выжигая кожу обоих магов, пока беглец не прекратил ее высвобождать. Однако боль не исчезла, а возросла в разы, и уши заложило от хруста костей в пальцах.

— Ну конечно же, — с раздражением прошипела Оника, завидев на другом конце улицы так некстати объявившихся церковников, сопровождаемых пухлым мужиком, беспрестанно выкрикивающим «Вон тот, вон тот!».

Оника оттащила брата от согнувшегося пополам и баюкающего поврежденную конечность мага. В порыве слепой ярости он выпустил в неприятелей плотный столб огня, но тот разбился о выставленный подоспевшим церковником щит. Удар этого же щита отбросил мага на землю, лишив сознания. Без лишних церемоний один из церковников схватил Кристара за руку и повернул к себе обожженной ладонью. Латная перчатка оцарапала лоб, когда воин грубо убрал волосы в поисках метки Проклятого.

— Смельчак, да? — проронил церковник, переведя взгляд на беглеца и сплюнув на землю.

— Да, дурак еще тот, — Оника улыбнулась, впиваясь пальцами в предплечье брата. — В Окраинной куда не глянь, везде эти маги были. Вот он и привык лезть на всех без разбору.

— Зря иронизируешь, девочка, — сухость во взгляде церковника сменилась ленивым интересом. Его соратники тем временем были заняты подготовкой беглеца к дальнейшему заключению. — Мало кто рождается с дыханием Церкви, и в нынешние времена нам как никогда нужны отважные бойцы из простого люда. Обратись с прошением вступить в святое воинству. Почему-то мне кажется, что Зерно благословит тебя.

— Это большая честь, — запал боя сошел, и боль в ладони от любого движения становилась все острее, делая голос неровным. — Наш дом разрушен, и я не могу принять вашего предложения, пока не позабочусь о сестре. Простите.

— Дело твое, малец. Но, как разберешься со своими хлопотами, подумай о моих словах. Таким, как ты, всегда найдется место в рядах стражи Всевидящей Матери и всего Огнедола.

Кристар кивнул и позволил Онике, рассыпающейся в благодарностях за оказанную честь, увести его прочь. Затерявшись среди выбравшихся из своих укрытий любопытных жителей, обступивших церковников и славящих их доблесть, маги покинули деревню, пожертвовав возможностью пополнить провизию ради безопасности.

* * *

— Тоже мне, герой-защитник, — ворчала Оника, залечивая ладонь брата в тусклом свете скудного пламени, освещавшего тесную землянку. — Стоило оставить тебе этот ожог, как напоминание о легкомыслии. И что тебя дернуло полезть к тому магу?

— Кто-то должен был прекратить его зверства. Ты же сама видела, как он приставал к той женщине. Кем бы я был, если бы остался стоять в стороне? — Кристар отстаивал свой поступок с виноватой угрюмостью, отказываясь поднимать на сестру глаза.

— Ну, конечно же, господин «само благородство». Право слово, с твоим неравнодушием к простолюдинам никто в жизни не поверит, что ты воспитанник Арноры.

— Пусть так, но я всегда помнил, что родился в деревенской семье, и мне всего лишь посчастливилось быть подобранным Всевидящей Матерью. Было бы тщеславным считать себя выше тех же слуг берилонского дворца.

— Да уж, редкостное везение, ничего не скажешь, — закончив с ладонью брата, Оника потрепала его по волосам. — Ты же слышал, что церковники могли заявиться в любой момент, что они, собственно, и сделали, выбрав самый неудачный. Это был огромный риск. Чудо, что они ничего не заподозрили. О чем ты только думал, Кристар?

— О том, что не имел права вот так взять и отвернуться, когда мог остановить его, — вновь всколыхнувшееся в груди негодование дало Кристару силы встретиться взглядом с сестрой. — Маги не смеют заикаться о равных правах, когда оправдывают предубежденное отношение к ним своими же поступками, — выпалив на одном дыхании, он снова поник, рассматривая пальцы.

Молчание Оники неподъемным грузом легло на плечи Кристара, но он был достаточно смел и упрям, чтобы не отказаться от своих слов.