Единый учебник новейшей истории

Дмитрий Анатольевич, встретившись тут недавно с вершиной нашего политического айсберга, поведал этой самой вершине, что «надо развивать самые лучшие черты русского характера». Правда, он не остановился подробно на том, какие черты он почитает за самые лучшие (черт его знает), но он отметил, что «зацикливаться» на традициях не стоит, надо бы и современную культуру крепить. И при этом было отмечено, что «костяком многонациональной культуры России является культура русская». Но ведь и русская культура вобрала в себя многое не только от культуры сарматов, скифов, готов, славян и угров, там еще и половцы с печенегами были, и хазары. А потом – есть же до сих пор такие народы и народности, как мордва, чуваши, удмурты, калмыки и прочие – можно перечислять и перечислять. Сотни и сотни различных этносов – давно вошедших в русскую культуру и продолжающих вносить в нее что-то свое, особенное, и по сей день. Культура – это то, что вбирает и делает своим. Но вобрав, она, почему-то меняет название. Русская культура преобразуется в российскую? То есть, по сути, русская культура провозглашается ведущей, а нацию она формирует российскую? Нет ли в этом путаницы великой? Ну, провозгласите тогда всех россиян русскими (именно так и называют нас во всем мире, может быть, смиримся и согласимся?). Нация «россиянин», приживается-то, на мой взгляд, с трудом. Ну, назовите всех россиян снова русскими, а в рамках этой «новой» нации пусть человек выберет себе что угодно. Пусть он будет татарином, башкиром или чеченцом – это уже его личное дело. По крайней мере, хоть какая-то определенность. Все-таки, «русскими» назвали французы калмыцкую и башкирскую конницу еще в 1812 году. Да и поляки со своим Лжедмитрием в 17-м смутном веке не очень сильно различали, где там московские, а где – угры. Всех, проживающих на территории, как Древней Руси, так и последующих царств, считали русскими. Только Золотая Орда выделяла Русь в отдельный улус, но потом-то этот улус поглотил Орду. «Русские!» – это же крик потерпевшей стороны. В византийских летописях, на сколько мне помниться, писалось: «пришли русы со своими славянами», а клич «Русские идут!» – это уже шведы. Как только петровские орлы высадились на острове Готланд, так шведы и заорали, кинув этот клич. О нем до сих пор помнят в шведских деревнях, сам слышал. Заканчивая, этот свой опус, хочется, все-таки, пожелать Дмитрию Анатольевичу побыстрей определиться с терминами. А то ведь, 2012 на дворе, а тут все еще никак не разобрались в собственных корнях.

Господин Лужков попросил вид на жительство в Латвии. Основания – у него там банковские дела и недвижимость. А латыши припомнили ему всякие высказывания о Прибалтике и о Латвии, в частности. Словом, не торопятся они с выдачей вида на жительство нашему Юрию Михайловичу, заявлявшему ранее, что у него «кроме кепки ничего нет». Оказывается, под словом «кепка» мы понимаем разное – я, к примеру, головной убор. А еще я сам видел Юрий Михайловича вместе с Еленой Батуриной летом на блошином рынке рядом с Порте Бонус в Испании, и испанцы мне рассказывали о роскошных виллах в горах с вертолетными площадками (клевета, конечно). Там Юрий Михайлович был уже без кепки, и я его даже не сразу признал, но выглядел там и он, и его супруга так, что у меня бы язык не повернулся сказать, что ему плохо от того, что на нем нет этого головного убора.

А Солнышко-то Наше обеспокоено ростом тарифов ЖКХ. Предлагает Солнышко «бить по рукам». И правильно оно обеспокоилось. Рост всего этого безобразия в цене на 15–20 процентов приводит во всем мире к социальному взрыву, но нам весь мир не указ, у нас все это копиться, копиться.

Вдруг вспомнилось, что в России в первой половине девятнадцатого века ощущалась острая нехватка палачей. А вот с освобождения крестьян в 1861 незабываемом году количество палачей в России начало увеличиваться, а в 1906 году – военно-полевые суды, и пошли расстрелы, а потом – наступила новая эра, где, что ни двор – то палач. И, похоже, никак то время из России уходить не собирается.

Какая связь у всего этого с ростом тарифов ЖКХ? Дед со старинным русским именем Емеля, с которым я недавно побеседовал насчет этих самых тарифов, сказал мне: «Обида – главный палач. И человека губит и все вокруг него. В семнадцатом-то от обиды все случилось. Обидели. Понял тогда народ, что его бросили, вот и обиделся. Мне так отец мой рассказывал».

Так что дед Емеля считает, что палачи появляются от обиды, а уж что там дальше – это как Бог даст.