Эдмонд Гамильтон.Сборник ранних произведений

При мысли об этом у меня вся кровь отлила от сердца: не имея возможности двигаться вперёд или отступить назад, мы угодили в западню на это небесной лестнице. И с каждой минутой, что я стоял там в нерешительности, топот стражников звучал всё ближе и ближе ко мне. Я понятия не имел, почему они спускались по лестнице, а не съехали вниз на тросах. Но могло случиться так, что эти стражники отправились в путь ещё до того, как снизу поступил сигнал тревоги. Впрочем, какой бы ни была причина, стражники подходили всё ближе и ближе, пока наконец не очутились прямо через шахту от нас, направляясь к нам по наклонному изгибу лестницы.

Мой мозг, на мгновение оцепеневший из-за надвигавшейся на нас смертельной угрозы, снова заработал; с отчаянной поспешностью я размотал верёвку, накрученную поперёк моего тела. Низкая стенка, что огораживала лестницу с правой стороны была через равные промежутки пронизана круглыми декоративными отверстиями. Я быстро пропустил верёвку через одно из этих отверстий и надёжно привязал, после чего сплёл на другом конце двойную петлю. Лэнтин тут же разгадал мой замысел и, пробормотав: «Отлично!», поставил ногу на одну из петель. Я тем временем проделал то же самое со второй петлёй.

Топот ног стремительно приближался из-за изгиба лестницы. Нам, однако, ничего не удавалось разглядеть в мутном сумраке шахты. Встав одной ногой в петли на конце верёвки, мы схватились за низкую лестничную ограду и осторожно перемахнули на другую сторону. Затем, повиснув над бездной, мы сползли вниз и оказались примерно в двадцати футах под лестницей. Плавно раскачиваясь из стороны в сторону, мы болтались на конце верёвке, а под нами зияло без малого две мили пустого пространства.

Стражники быстро маршировали по лестничной дуге, и я затаил дыхание, когда они проходили мимо того места, где наша верёвка была привязана к ограде. Стоит одному из стражников просто нащупать её и небрежно рассечь ножом, как мы тут же сорвёмся в пропасть, чтобы далеко-далеко внизу, на дне, встретить свою смерть. Но стражники проследовали дальше. Когда они шагали мимо, я отчётливо услышал, как их командир отдал приказ поторапливаться.

Подождав, пока они отойдут на противоположную сторону шахты, Лэнтин и я начали подниматься наверх. Медленно, утомительно мы прокладывали себе путь наверх. Вскоре наши руки ухватились за лестничное ограждение, и мы смогли перебраться на ступени.

Когда я перекатился через стенку, рукоять моей рапиры с громким дребезгом ударилась о металлическую лестницу. Объятый ужасом, я несколько минут в напряжении лежал на ступенях. Но до меня не долетало ни единого звука, свидетельствующего, что охранники заметили лязг рапиры — мы слышали, как их марширующая поступь стихает далеко внизу.

Тяжело дыша, я поднялся на ноги.

— Да уж, еле пронесло, — сказал я Лэнтину, тоже пытавшемуся восстановить дыхание. — Если бы те стражники поймали нас на лестнице, с нами бы всё было кончено.

Отвязав верёвку от стены, я снова обмотал её вокруг тела и двинулся к ожидавшему меня Лэнтина. Вглядываясь в темноту, он смотрел назад — туда, откуда мы пришли. Когда я шагнул в его сторону, он внезапно закричал:

— Берегись, Уилер!

И, когда я инстинктивно шлёпнулся на лестницу, из воздуха позади меня вылетел тяжёлый нож и, мелькнув надо мной, ударился о стену. Я вскочил на ноги и, выхватывая из ножен шпагу, обернулся.

Ниже по лестнице, в пяти ступенях от нас, стоял стражник — высокий темнолицый парень, которого едва удавалось разглядеть в кошмарной темноте шахты. Я тут же всё понял. Звон моей рапиры всё-таки был услышан (по крайней мере, этим стражником), и он, возвратившись назад для разведки, наткнулся на нас.

Человек издал хриплый крик и рванул наверх. Ко мне. Его длинное копьё было направлено прямо мне в сердце. Но моя рапира уже была наготове. Быстро шагнув в сторону, я уклонился от копья и вонзил клинок стражнику в горло — туда, где у него отсутствовала всякая защита. Удар получился что надо, стражник рухнул на лестницу. Его ужасающий придушенный вопль зловеще раскатился по огромной тёмной шахте. Издалека, снизу, донёсся ответный крик. Нам нельзя было терять время, и мы припустили вверх по лестнице.

Теперь, однако, внизу раздавались крики. До нас долетели завывания горна. Стало очевидным, что крик убитого мною стражника поднял тревогу и что за нами уже идёт погоня.

Я понимал: до вершины лестницы осталось совсем немного. И хотя мы знали, что металлическая крышка шахты не лежит сейчас на месте, из огромного отверстия над нами не падало ни единого лучика света — в грандиозном храме стояла такая же темнота, как и в расположенной под ним шахте.

— Дай бог, чтобы наверху не было стражников, — крикнул я Лэнтину, пока мы взбегали по ступенькам. Он ничего не ответил, и по его мучительному дыханию я понял, что наш долгий, изнуряющий подъём отнял у моего друга почти все силы.