Эдуард III

Этим он не ограничился и 10 сентября новым ордонансом даровал жителям Кале много привилегий, что были подтверждены и в последующие царствования.

Большая часть изгнанников нашла убежище в Сент-Омере; Филипп оставался в Амьене, а Эдуард — в Кале. Наконец между двумя королями было заключено перемирие; оно не распространялось на герцогство Бретонское, за которое продолжали вести борьбу герцогиня Бретонская и графиня Монфорская.

Король Англии отбыл с королевой в Лондон, оставив комендантом Кале Джона Монтгомери. Когда он возвратился в Лондон, его первой заботой было отправить в Кале тридцать шесть богатых буржуа с женами и детьми, а также более трехсот менее состоятельных людей.

Карл Бретонский был привезен в Англию и посажен в тюрьму вместе с королем Шотландии и графом Мурреем; но благодаря заступничеству королевы ему была дана свобода совершать прогулки верхом в окрестностях Лондона, и иногда он мог проводить ночь вне тюремного замка.

Граф д'Э и де Гинь тоже находился в плену в Англии; но он был столь очаровательным кавалером, что был принят повсюду: у короля и королевы, у баронов, дам и девиц Англии.

Между двумя королями было заключено перемирие; король Шотландии был пленен, но это не мешало сэру Дугласу, отважному шотландскому рыцарю, и шотландцам, что укрывались в лесах Джедура, вести войну с англичанами всюду, где только сталкивались с ними, и не обращать никакого внимания на договоренности короля Франции и короля Англии.

С другой стороны, и те, кто находился в Гаскони, Пуату, Сентонже, казалось, даже не слышали о перемирии. Они хитростью или силой, ночью или днем отбивали друг у друга города-крепости и замки; воинские удачи выпадали то англичанам, то французам.

Все эти схватки, грабежи, мелкие бои породили разновидность бандитов, которые, встав во главе небольших отрядов, опустошали страну и добывали себе этим ремеслом славную добычу. Среди командиров этих разбойников встречались обладатели пятидесяти-шестидесяти тысяч экю, что тогда было настоящим состоянием.

У командиров были планы осад и сражений, исполненные наивной простоты. Издали они день-другой наблюдали за добрым замком или славным городом; потом бандиты, сходясь в шайки по двадцать-тридцать человек, в любое время дня, но всегда тайными путями, подбирались к городу или замку и проникали в них. Обычно они врывались на рассвете и поджигали один-два дома. Горожане, судя по такому началу, думали, что имеют дело, по крайней мере, с тысячью латников, и разбегались кто куда, оставляя свои дома, сундуки и драгоценности этим ворам, и те, захватив награбленное, спокойно убирались восвояси.

Именно так бандиты действовали в Дурнаке и во многих других местах. Среди этих бандитов было двое, чьим биографиям должно найтись место в этой хронике.

Первого звали Бэкон. Происходил он из Лангедока и был человеком хитрым, ловким, честолюбивым. Он облюбовал в Лимузене замок Бонбурн и отправился туда с тремя десятками бандитов; вскарабкавшись на крепостную стену, он захватил замок, перебил всех его обитателей, кроме сеньора, которого стал держать в плену в его же собственном владении и в итоге заставил заплатить выкуп в двадцать четыре тысячи экю, каковые тот отдал наличными, ибо мессир Бэкон не был дворянином и не поверил бы сеньору на слово.

Но и это еще не все.

Сверх этой сделки, Бэкон оставил за собой замок, усилил его людьми, и, запасшись оружием и продовольствием, стал грабить окрестности.

Когда король Франции узнал о «подвигах» бандита, он, вместо того чтобы арестовать Бэкона и повесить, призвал его к себе, за двадцать тысяч экю купил у него замок, назначил своим телохранителем и держал в большом фаворе.

Это доказывает, что уже в те времена добродетель в конце концов всегда вознаграждалась…

Второй был, наверное, малым более лихим и хитрым, но менее честолюбивым: по крайней мере, он не рвался к придворным почестям, как Бэкон.

Звали его Крокар; сначала он был бедным и долго служил пажом у сеньора Эйле, в Голландии.

Когда он стал взрослым, он покинул сеньора, пробрался в Бретань и поступил в солдаты. Все сложилось так удачно, что, когда в одной стычке его командир был убит, боевые товарищи избрали Крокара капитаном вместо погибшего.

Именно этого и добивался Крокар.

С тех пор он, благодаря захвату пленных и выкупам за них, награбил столько, что оказался обладателем шестидесяти тысяч экю, не считая лошадей (их у него было немало, ибо в своих конюшнях он держал два-три десятка добрых боевых коней).

Спустя два года он был отобран для участия в битве Тридцати, сражался на стороне англичан и оказался лучшим воином.

Король Франции, узнав об этом, пожелал призвать его к себе; но, понимая, что ему необходимо сделать более заманчивые, чем Бэкону, предложения, посулил Крокару звание рыцаря, богатую невесту и две тысячи ливров годового дохода, если тот.захочет снова стать французом.

Но Крокар не был честолюбцем; подобно Цезарю, он предпочитал быть первым в деревне, чем вторым в Риме. Крокар отказался.