Эдуард Стрельцов. Честная биография

Дело в том, что в операх и театрах мы не очень-то разбирались. Наше детство пришлось на первые послевоенные годы, пережили и холод, и голод. О каком театре тогда можно было думать, знать, интересоваться, когда даже школьных тетрадок-то не хватало… Тогда и телевидения еще не было, да и радио было не в каждой квартире. Поэтому слово «опера» звучало для нас также фантастически, как «жизнь на Луне».

Естественно, Эдик на мои уговоры только плечами пожимал, но в конце концов согласился. А в те времена в Большой, да еще на престижные места попасть было практически невозможно. Только по великому блату или если ты иностранец. А у нас – пятый ряд партера, середина. Редкость, удача!

Но я-то знал своего старого друга – долго он оперу не выдержит. Однако я же его уговорил под предлогом удивить так, чтобы он еще раз хотел сюда вернуться. Поэтому выждал пять минут после того, как началось скучное для нас – неподготовленных зрителей – действо, и повел Эдика… в буфет! Вот такие мы «хулиганы»: весь зал с замиранием смотрит грандиозную оперу, а мы, первый раз попавшие в самый престижный храм искусств, сбегаем, чтобы заняться чревоугодием. В буфете и выпили хорошо, и поели бутерброды с красной и черной икрой, и рыбки белой и красной, и попробовали только что появившиеся в продаже «пепси» с «фантой». Эдик был доволен и признался мне, что действительно хотел бы еще раз посетить это заведение. То есть сказал то, что я от него и добивался.

Но в Большой театр больше не выбирались. Ни разу. Зато посещали другие публичные места. У меня был в приятелях директор известного по тем временам ресторана «Узбекистан». Популярное местечко, куда народ с утра занимал очередь. Мечтали, рвались попасть в элитное заведение. При входе в зал табличка красовалась: «Никитчук. На 15 персон». Своего рода наша бронь. Заходили без проблем. Как правило, шли в этот кабак после баньки, чтобы насладиться общением в компании.

К Эдику там, да и в других публичных местах напрашивались в приятели многие люди. Очень хотели стать друзьями знаменитого футболиста. Едва ли не конкурировали друг с другом «за место под солнцем». Забавно, да?

Рая почти всех знала, особо назойливых, «прилипчивых» отшивала, не церемонилась. Правильно делала. А я Эдику, в свою очередь, советовал не пускать в дом кого ни попадя, идиотов, к примеру. Иногда прислушивался, но чаще игнорировал.

Как я поднимал настроение после тяжелых матчей

Конечно, я не считаю себя выдающимся игроком, «звездой» футбола. Наивно с моей стороны так думать. Меня, однако, звали в поездки руководители команды ветеранов. Знали в мире футбола, уважали. Кроме прочего, непременно вез с собой, как говорили, «два мешка юмора». Кто-то должен развлекать в дороге и на месте прибытия – компанию известных мастеров игры.

Со мной народ не скучал. Все время я смешил анекдотами, забавными историями. В игровом рисунке, по ходу матчей, ничего не портил. Объективно. Во всяком случае, мои товарищи так считали. Платили за те встречи мало. Но спасибо и за тот гонорар.

В общем, набралась футбольная «банда», члены которой знакомы друг с другом десятилетиями. Ведь мы пересекались не только на ниве ветеранов. В жизни, по делам за кромкой поля. С некоторыми общались семьями, как с Эдиком и его замечательной супругой Раей.

Помню, отправились в Кишинев. Там отмечали какой-то местный праздник. Поэтому и позвали нас, ветеранов, сыграть с местной молодой командой мастеров, чтобы порадовать болельщиков.

Как всегда, при объявлении состава команд на фамилии Стрельцов люди вставали с мест, хлопали, скандировали… Как я уже говорил, во всех городах нашего форварда встречали восторженно.

Играли, конечно, не для того, чтобы кровь из носу победить. Уступать без борьбы тоже не собирались. Не в нашем бойцовском характере мы тот настрой, волю к победе до сих пор сохранили. Представьте, даже на тренировках всерьез бились. Впрочем, берегли друг друга, по ногам не молотили.

Игроки тамошней команды буквально жилы на себе рвали, чтобы одолеть ветеранов, доказать свою состоятельность. Держались, можно сказать, из последних сил. Последствия того напряга, конечно, сказались. Извините, штаны после душа с трудом натянули. Мышцы ныли, тело стенало от боли.