Эдуард Стрельцов. Честная биография

Если вернуться к сладостным временам детства, юности… Обе семьи, слава богу, ровно жили, без ненужных потрясений, катаклизмов. Я с тетей Раей, мамой Игоря, часто общалась. Она натура щедрая, задаривала меня подарками. Ездила к ней на работу, в ЦУМ. Можно сказать, отоваривала меня ценными по тем временам вещами. У нас свои, женские секреты имелись.

Постоянно совместные мероприятия проводили: дни рождения, праздники… То у нас дома, то у них. С Игорем продолжали общаться, когда он уже к тому времени стал студентом, я тоже училась.

Мы семьей переехали в другой район, Стрельцовы иногда гостили у нас. Мы наезжали с ответным визитом. Но уже не могли общаться как прежде. Мы менялись, появлялись другие интересы, возросла занятость. Времени на полноценное общение не оставалось.

…А как было хорошо в детстве! «Золотой» период в отношениях. В Москве мы долго прожили на замечательной улице Сергея Радонежского на Таганке. Закрытый от чужих глаз, всегда опрятный дворик. Там с Игорем резвились, когда Стрельцовы в гости приезжали.

В том доме жило несколько поколений моих близких родственников: бабушка с дедушкой, их родители. Особнячок был двухэтажный, поэтому и наша квартира была в два этажа с потолками пять метров. И на втором этаже располагался наш детский штаб, где мы играли в бильярд, монополию, прятки… И вот, забравшись наверх, на антресоль, наблюдали за «сумасшествием» взрослых. Те веселились отчаянно: пельмени, оливье к столу подавались, шампанское лилось. Громкая музыка, рок-н-рол шумно отплясывали. Смех, шутки безудержные.

Чего только мы с ним не вытворяли, пользуясь добрым отношением старших. Они большей частью снисходительно взирали на наши проделки. Подначивали мы с Игорем наших родителей. Заигрывали с ними, чтобы те обратили внимание на детей-шалунишек.

Забирались на второй этаж, пока мамы и папы, их гости устраивали застолье и танцевали. А мы с Игорьком заранее запасались косточками вишни и черешни – и метали их в рюмки уважаемых людей, да и в них самих. Родителей это только веселило, нас тоже.

Родители, молодые тогда люди, позволяли себе расслабиться. Дядя Эдик в этом плане обособленно держался, в танцах не участвовал. В кресло садился и наблюдал за общим весельем. Томно улыбался, отдыхал. Попытки приобщить его к модным танцам ни к чему не приводили. А мы, дети, смотрели на взрослых сверху вниз, наслаждаясь зрелищем.

С бабушкой Соней, как мы с Игорем называли любимую бабулю, безвылазно, три летних месяца жили на их даче в Кратово. Родители там нас оставляли на лето, и мы наслаждались природой, общением друг с другом. В шутку называли такие каникулы «ссылкой» – чудесной, незабываемой до сих пор.

Правда, Софья Фроловна регулярно перед сном мыла ноги мне и внуку. Процедура, признаться, мне не очень нравилась. Уже наступил возраст, когда мальчики на девочек засматриваются. Игорек тем самым раздражал, даже временами бесил. Приходилось давать отпор. По-детски, конечно.

Кстати, Игорь в то время, когда мы жили на даче, придумал свой «мобильный телефон» – две спички, прикрепленные на нитке. Подносишь спичку к уху – и как будто «слышишь» собеседника.

Отношения с Игорем Стрельцовым надолго прервались только тогда, когда я уехала за рубеж. Семь лет жила в Испании, поэтому не могли видеться. Нынче каждый живет своим мирком. Так сложилось. Взрослели, пути расходились. Естественный, закономерный процесс. Еще при жизни дяди Эдика замуж вышла, ребенок родился. Появились свои неотложные заботы. Но сейчас с Игорем продолжаю общаться – созваниваемся.

Слухи и сплетни Стрельцова не касались

Никогда дядя Эдик не обращал внимания, кто и что о нем говорил. Даже бровью не вел, как принято выражаться. Слухи, сплетни, кривотолки, казалось, вовсе не касались его. Он будто парил где-то очень высоко над повседневностью. Молодец. По сути, ничто и никто не мог вывести его из душевного равновесия. Во всяком случае, этими мерзкими штучками. Таков внутренний мир Эдуарда Анатольевича Стрельцова.

Между тем от каких-то непонятных людей – довелось мне слышать – исходила нешуточная, ничем не прикрытая злоба. «Такой он, сякой, сидел», и прочее. Мне, признаться, было не по себе. Большинство этих злых людей мизинца дяди Эдика не стоили.

Игнорировала словесную грязь, но все равно она резала слух. Всякую чушь, как обычно, распространяли граждане, не владевшие информацией, мало что знавшие. Но мнили себя «биографами-знатоками», особенно по части морали. Какие они чистенькие, безупречные, а знаменитый игрок, якобы, соткан из одних недостатков.

Естественно, узнала о тюремном прошлом близкого нашей семье человека много позже, когда взрослой стала. Имела время и возможность переосмыслить. Мне, например, непонятно, что это за девушка, якобы оказавшаяся в цепких объятиях Эдуарда Анатольевича. Как она себя вела, что на самом деле происходило? Вопросов масса, ответов нет…