Эдуард Стрельцов. Воля к жизни

Алла, конечно, запомнила те события немного иначе. «Профкомы и парткомы» завода пытались уговорить Софью Фроловну согласиться на примирение с невесткой – «ну пропадает парень, ну что же это такое». И вот однажды Аллу остановил на улице Сергей Александрович Кулаков с ЗИЛа и сказал: «Аллочка, здравствуй! Мы сейчас вот пойдем в гости, давай быстренько». Привели Аллу в новую квартиру Стрельцовых, а там!.. «Там что-то такое невообразимое. Я даже не поняла. Много мужчин, а моя Софья Фроловна что-то такое на них кричит в истерике. Как я теперь понимаю, примирения со мной ей не хотелось. По серости своей она, наверное, думала – уж какая может быть жизнь с этой невесткой, раз она так со мной поступила».

Но Алла осталась и прожила с мужем целых две недели. Три дня отношения супругов были хорошими, зато свекровь с ними не разговаривала. Потом сын переключился на маменьку и перестал замечать жену. Аллу они так и не прописали, а Софья Фроловна кричала, что невестка нахалка, что сын с ней жить не хочет и нечего было навязываться. Руководство команды, врач С.Ф. Егоров приходили уговаривать Софью Фроловну не мешать сыну жить семейной жизнью. Но Софья Фроловна церемоний не разводила. Егоров вспоминал, что приходил к Стрельцовым почти каждый вечер, «чтобы помешать матери вмешиваться в их семейную жизнь». Как-то перед его уходом «мать Стрельцова выскочила из комнаты и стала кричать: “Это вы перед ним так заискиваете, вон отсюда”». Стрельцов, вышедший проводить врача, ничего не сказал на эту выходку матери. Егоров извинился и обещал больше не приходить. С того времени он перестал бывать у Стрельцовых.

Алле пришлось терпеть не только вздорную свекровь. День и ночь им звонили какие-то дамы и требовали Эдика. Приходили и домой. Однажды пришла барышня «в какой-то драной шубке заячьей» и просто сказала, что ей – Эдика. В другой раз «одна до двенадцати ночи простояла – караулила. Он от нее и туда, и сюда: “Отстань, я иду домой, никуда не пойду”. А та прямо молила вся в слезах: “Брата провожаю. Ради Бога, пойдем!” И увела… Три дня он пропадал. А со мной все эти три дня торпедовский доктор Егоров провел, потому что Софья Фроловна ко мне даже в комнату не заходила. Доктор успокаивал: “Найдется”. Спрашивает: “Ты кого хочешь?” Я говорю: “Мальчика”. – “Ну вот, а я куклу тебе купил”».

Эдик действительно нашелся. Только, по воспоминаниям Аллы, в совершенно непотребном виде, производя впечатление человека, валявшегося на помойке. И тут, наверное, впервые все это показалось Алле настолько противным и гадким, что назавтра же она решила уйти. Но… Завтра он уехал на сборы в Сочи, и Алла осталась с любимой свекровью. Софье Фроловне очень не нравилось, что Алла приехала к сыну не просто так, а еще и вещи свои притащила. Прописывать невестку она не собиралась и даже написала заявление на имя управдома Савкина с требованием не прописывать невестку без ее, Софьи Фроловны, ведома и согласия. Видимо, буйным нравом сын пошел в мать.

16 февраля Стрельцовы окончательно расстались с Аллой Деменко. Софья Фроловна, пока не было сына, предложила Алле уйти по-хорошему, потому как Эдик с ней жить не собирается и делать ей тут нечего. Когда же Алла отказалась, свекровь просто вытащила ключи из ее сумочки, покрутила перед носом и велела убираться. На этом семейная жизнь Аллы с Эдуардом окончательно завершилась. Сборная по футболу СССР и команда «Торпедо» отнеслись к Алле внимательнее и человечнее, нежели супруг со свекровью. Молодая, здоровая женщина родила недоношенного ребенка только потому, что ее, беременную, дважды выгоняли из дома, да и молодой муж «радовал» непрерывно. Когда в марте Алла родила, Эдик был в Одессе. Ему говорили, что не мешало бы съездить навестить жену в роддоме, но он не пожелал. Как, впрочем, и Софья Фроловна. Так что приезжали к роженице только представители сборной и команды «Торпедо». Материальной помощи семейство Стрельцовых новорожденной дочке и внучке тоже не оказывало.

«Я ничего не поняла в этой семье», – рассказывала потом Алла. А разве можно тут что-нибудь понять?..

Понятно только тем, кто уверен, что Эдику дозволено все, а вот осуждать его могут только подонки и провокаторы. Ну и конечно, завистники с недоброжелателями. Во всяком случае, именно так оценивается любое недовольство поступками Стрельцова. Даже нормальная, закономерная реакция на его закидоны со стороны сборной, «Торпедо» и Всесоюзного комитета по делам физкультуры и спорта СССР расценивается как предательство, травля и преследование инакомыслящего. Вспомним, что после драки на Крутицком валу он не понес наказания. Его не лишили звания, не выгнали из сборной, вытащили из тюрьмы. И то нас уверяют, что задержали его незаконно и судить тоже хотели незаконно – ведь история-то яйца выеденного не стоит! Наконец он, что называется, всех достал. И футбольное начальство все-таки решило принять меры.