Читаем Эдуард Стрельцов полностью

Начало игры чрезвычайно значимо. Сообщение, как говорится, агентств кратко: «Стрельцов на 3-й минуте открывает счёт». Н. П. Симонян, воочию наблюдавший за ганноверским поединком, продолжает несложным выводом: «Советские футболисты на сей раз играли более уверенно. Этому способствовало и то обстоятельство, что в самом начале игры Э. Стрельцов забил мяч, который ободряюще подействовал на наших футболистов». Уточнения, как, собственно, мяч был забит, мы не найдём ни у Г. Д. Качалина, ни у В. А. Гранаткина. К. X. Хайманн добавляет, правда, что нападающий «ускользнул» от чемпиона мира Юппа Позипаля, специально приставленного к нему тренером Гербергером. Однако как развивалась советская атака, как мяч очутился перед немецкой штрафной площадкой? По-моему, до сих пор не отмечено, что голевой пас бомбардир получил от... вратаря Яшина. Лев Иванович и рукой выбрасывал виртуозно — точно и буквально к центральному кругу. А здесь взял мяч в ногах у немецкого нападающего, встал, поправил кепочку и ухнул ногой на чужую половину поля. Вышло, как обычно, «зряче», удобно для советского нападения и крайне неприятно для защиты соперника. Так что Вальднер (его назвал немецкий комментатор, хотя, на мой взгляд, в эпизоде участвовал восьмой номер Шредер) мяч неуклюже пропустил, затем проворный и расторопный Стрельцов одним касанием пробросил его себе на ход, ушёл в центр и чётко низом поразил ворота. Геркенрата действительно винить не в чем. А вот защита явно опоздала с подстраховкой Позипаля.

События в том поединке развивались с невообразимой стремительностью. Уже через две минуты Вальднер обыграл справа Огонькова, прострелил, Яшин не удержал непривычный мяч, и Шредер забил. Дальше послушаем очевидцев. «Остро играют Стрельцов и Иванов, — так описывал события сразу после неудачной для нас 5-й минуты Г. Д. Качалин. — Их выходы хорошо поддерживает Сальников. Игра идёт в высоком темпе. Взаимные атаки следуют одна за другой. Вратари всё время в игре, демонстрируя своё мастерство». «Игра выравнялась, — сообщал Н.П. Симонян о собственном видении ситуации, — хотя атаки советских футболистов выглядят стремительнее и эффективнее. В нападении выделялся Э. Стрельцов, который часто угрожал воротам немцев. Их защитникам пришлось вести борьбу с полным напряжением сил, а вратарю проявлять максимум бдительности».

Да, настала пора поговорить о хозяйских оборонцах. Точнее, об одном из них, 29-летнем Позипале, персонально отвечавшем за Стрельцова. Игра, по выражению К. X. Хайманна, превратилась для него «в кошмар: он не мог предугадать, что будет делать его оппонент, и проигрывал эпизод за эпизодом». И вышло так, что 15 сентября Юпп последний раз выступил за сборную. Что делать, футбол — жестокая игра. А Стрельцов просто делал то, что любил и умел.

А в книге «Вижу поле...» лишь сообщил, что матч ему «удался». Хотя, по идее, мог бы и развернуться с воспоминаниями. Потому что был на сей раз безоговорочно отмечен и нашими специалистами. За счёт, правда, неэффективных, по мнению руководства, действий крайних форвардов, Татушина и Ильина. Из-за чего и «пришлось вести атаки через центр, — отмечал В. А. Гранаткин, — где выделялся Стрельцов». «Особенно, — продолжал Валентин Александрович, — запомнились в первом тайме два момента. Сначала вышел к воротам Стрельцов и перебросил мяч через вратаря. Гол? Нет, мяч ударяется в штангу и уходит за ворота. Затем ответная контратака немцев. Кто-то из них с близкого расстояния посылает мяч в ворота, но Яшин реагирует молниеносно и в изумительном броске отбивает мяч». Два лучших футболиста поединка в действии: один уже забил с подачи второго, который, в свою очередь, больше не пропустил. А на 36-й минуте справа прорвался Татушин (не чересчур ли сурово отнёсся к нему В. А. Гранаткин?), удар в левый нижний угол, Геркенрат парирует — Иванов безупречен на добивании. В общем, если по протоколу, то торпедовская связка и сделала игру. Хотя, несомненно, старались абсолютно все. И во второй половине где-то полчаса гости имели преимущество, которое реализовать, правда, не удалось.(А. Т. Вартанян сообщает ещё об одном, и вновь незасчитанном голе Стрельцова). Потом картина переменилась. «В прошлогоднем матче, — напомнил в «Огоньке» Н. П. Симонян, — когда наша команда проигрывала 1:2, она провела необычайный по силе двадцатиминутный штурм немецких ворот... Сейчас в Ганновере такой штурм был предпринят немцами. Они вели его правым флангом с помощью Вальднера, который часто обыгрывал М. Огонькова и посылал мячи в центр. Исключительно точная игра Л. Яшина спасла наши ворота от мяча».

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука