Хотя, собственно говоря, радоваться можно было всего лишь переигровке. Равное количество очков предопределило необходимость дополнительной игры на нейтральном поле, которая окончательно решала, кому ехать в Швецию. Остановились на Лейпциге. Почему — поясню позже. Так как недурно обратиться к играм в родном отечестве. Нельзя же, в конце концов, столь высокомерно оставить без внимания чемпионат страны. Он, по несложным подсчётам, давно (выступали всего 12 команд в два круга) должен был закончиться, однако то одно, то другое отвлекало. Получилось так, что полностью национальное первенство завершилось аж в декабре. Мы остановимся на осени — зимой Эдуарду не до футбола было. А вот игра с «Шахтёром» в нынешнем Донецке любопытна хотя бы тем, что состоялась 26 октября, меньше, чем через неделю после схватки в Хожуве. Первый тайм результата не дал. «Вторую половину, — писал «Советский спорт» на следующий день, — торпедовцы начали в несколько изменённом составе. Центром нападения стал Гусаров, заменивший Фалина, а Стрельцов переместился на место левого полусреднего. Уже на первой минуте (второй половины встречи. —
Цитата приведена для того, чтобы подтвердить роль В. А. Маслова в значительной перестройке игры «Торпедо». Как несложно убедиться, атака действует достаточно вариативно, Стрельцов вовсе не обязательно занимает место центрфорварда, а его тандем с Ивановым вплетён в творческое взаимодействие с молодыми и растущими Метревели, Гусаровым, Фалиным. Да и самому старшему в автозаводском нападении, Валентину Иванову, 19 ноября 57-го стукнет целых 23. Действительно, «Козьмич»... И в первенстве торпедовцы финишировали вторыми — прекрасный результат. Одним словом, можно было сказать, что Эдуард нашёл своего тренера. Поиграть бы ему под руководством Виктора Александровича следующие годика три-четыре. Не получилось вот.
Зато 24 ноября он провёл, возможно, наиболее драматичный матч из проведённых до того и, не исключено, вообще лучший поединок в карьере.
Третья игра с поляками состоялась, как уже упоминалось, в Лейпциге. Противник, надо сказать, в ГДР ехать не желал, предлагая Белград либо, несмотря на вероятные политические последствия, Стокгольм или Вену. Советская сторона, памятуя о недоброй для наших хожувской атмосфере, польский вариант отвергла и по праву старшего социалистического брата продавила кандидатуру древнего восточно-германского города, который имел право гордиться не только построенным ещё в 1409 году университетом, но и новым стадионом на 110 тысяч зрителей. Впрочем, современная арена, удалённая от границы с ФРГ (восточный Берлин считался пограничным городом), привлекала устроителей зрелища, конечно, прежде всего.
Не стоит забывать и советских военных, которые дислоцировались в городе и готовы были вместе с семьями поддержать соотечественников на немецком стадионе. Правда, прибыл и внушительный, в пять тысяч человек, десант из Польши. О количестве болельщиков с той и другой стороны историки футбола до сих пор не пришли к единому мнению. Я соглашусь, пожалуй, что советских было поменьше. Но убеждён: подавляющего преимущества в плане шумовой поддержки соперник не имел.
Однако играть, где бы то ни было, — всё равно футболистам. И если перейти к составам, то у поляков мы не увидим серьёзных кадровых потерь. Сетовать можно было лишь на отсутствие хавбека Гавлика, которого заменил так ожидаемый Стрельцовым в Хожуве номинальный центр обороны Гжибовски. А голкипер Стефанишин, выступивший в Лейпциге вместо травмированного Шимковяка, оказался спортсменом того же уровня и товарищей никак не подвёл.
А вот у СССР с исполнителями случилась просто беда. Во внутренних соревнованиях были выведены из строя Симонян, Исаев, Ильин. Стрельцов с Татушиным выходили на поле, по сути, с травмами: в их случае и не слишком опасное на первый взгляд столкновение могло окончиться тяжелейшим увечьем.