Едва замаскированная автобиография

— Чертовски здорово, правда? До чего же замечательное изобретение. Таблетка, которая всех объединяет, всех делает друзьями. Как ты думаешь, может быть, нам нужно все время, черт возьми, их принимать?

— Все время, черт возьми.

— И это… очевидно, что это оказывает удивительное влияние на общество. Я чувствую это, потому что я журналист, и на трибунах стадионов…

— Ты что, вправду журналист?

— В общем, да.

— И где?

— Мм. В «Телеграф» в основном.

— Алло, ребята, слушайте. Вот мой друг — Джош, да? — так он журналист в «Телеграф»!

На всех это производит впечатление.

— Значит, ты пишешь статью? — спрашивает кто-то.

— Что? В таком состоянии?

Раздается хохот.

— Так ты говорил… — напоминает Энди.

— О чем?

— О трибунах стадионов, — говорит он.

— А, да. Ну, дело в следующем. Просто на трибунах сейчас гораздо более дружественная обстановка, как мне говорили. Потому что все увлечены экстази, а не насилием.

— Как я.

— Да, и я тоже.

— Не-ет. Я говорю о насилии. Я в этом поучаствовал.

— Что ты имеешь в виду — драки кулаками и все такое?

— На «Стэнли» в основном.

— Не может быть.

— Успокойся, дружище.

— Но ведь это… ужасно?

— Что делать, дружище. Если противник ужасен, ты должен быть еще ужаснее, разве не так?

— Наверно.

— Вот след ножа, — говорит он. Он оттягивает вниз воротник своей футболки и показывает длинный глубокий белый шрам. — Дюймом ниже — и я покойник. Так мне сказали в больнице.

— Боже мой, — говорю я.

— Все нормально, дружище. Ты бы видел, как я разделал того парня.

— Могу себе представить.

— Но зря я стал рассказывать об этом. Это было давно, и я не хочу, чтобы ты думал, что я таким и остался.

— Нет. Все нормально. Просто подумал, как странно. Разговариваю с настоящим футбольным хулиганом. Бывшим.

— А я — с тобой, из «Телеграф». Просто не верится.

— И все благодаря одной маленькой белой таблетке с пятнышками.

— Трем с половиной.

— Ты принял три с половиной? Черт! Почему ты не танцуешь?

* * *

Взявшись за руки, я и мой новый друг-хулиган протискиваемся в то место танцплощадки, где я оставил Молли и Томми. К моему ужасу, их там не оказалось. Весь мир рушится, когда с опозданием я понимаю, что девушка с каштановыми волосами в платье с голой спиной и талией, которая раскачивается передо мной и несколько напоминает Молли, и есть в действительности Молли. Я просто не узнал ее без кофты, которую она повязала вокруг пояса. За время моего отсутствия она превратилась в настоящего рейвера. Ее тело поблескивает от пота, она излучает желание, она научилась всем ловким подергивающимся движениям, которые умеют делать только рейверы, и каждую новую мелодию она встречает так, будто слышала ее еще от бабушки, когда та баюкала ее на коленях. Я ужасно горд тем, что эта трансформация произошла благодаря моей таблетке. Как отец в день свадьбы своей дочери.

Я касаюсь блестящего плеча Молли. Она оборачивается. В ее глазах сверкает буйная радость. Если бы это было нашей первой встречей после того, как кто-нибудь из нас полгода пропадал в джунглях Амазонки, и тогда удовольствие видеть друг друга не могло быть больше.

— А где?.. — Я стараюсь перекрыть музыку, которая стала такой громкой, что слов не слышно. Диджей накручивает атмосферу для очередной большой волны.

Но Томми уже прыгает на меня с предупреждающими объятиями — в мокрой от пота рубашке и с горящим лицом, с которого капает. Я, в свою очередь, обнимаю его с мыслями «брр, липкий» и «ему срочно нужно воды». Такие практичные мысли показывают, что я с ними на разных стадиях. Они поддерживали свой кайф с помощью танцев. Мне нужно немного поработать над моим.

Я без слов знакомлю Энди с Томми и Молли. Они сразу с готовностью принимают его в наш кружок. Он приветствует их поднятыми вверх большими пальцами.

Я не могу удержаться от того, чтобы не оттянуть футболку Энди и показать Томми и Молли его шрам.

«Зачем мне это?» — показывает Молли взглядом.

«Потому что это интересно и забавно», — отвечаю я поднятыми большими пальцами.

Улыбаясь, Энди крутит указательным пальцем у виска.

Я ухмыляюсь. Теперь, когда я стал танцевать, кайф снова возвращается.

Я все правильно рассчитал. Диджей дошел до той стадии, когда происходит некоторое замедление, и народ начинает это замечать. Те, кто не уходил с площадки, начинают нервничать. Те, кто вернулся из туалетов или бара, хотят узнать, почему ничего не происходит. Начинают свистеть. С надеждой выкрикивают «эсиид». Напряжение явно ощутимо. И вдруг — или нам это показалось? Или диджей бросил сэмпл всем нам знакомого гимна, одной из тех великих мелодий, от которых снова начинаешь балдеть и от которых у всех крыша едет?

Опять напряжение, опять работают челюсти, опять свист, выкрики. Если эти предварительные ласки еще продлятся, мы все сойдем с ума.

Но погодите, вот снова были эти звуки. Сэмпл вокала. И теперь еще несколько знакомых ритмов, которые диджей микширует с текущим треком, перескакивает то туда, то обратно, и каждый раз дразнит нас, добавляя еще кусочек.