Читаем Эдвард Мунк полностью

Эдвард Мунк

Книга Рольфа Стенерсена посвящена жизни и творчеству выдающегося норвежского художника Эдварда Мунка. Стенерсен близко знал Мунка, был почитателем и ценителем его таланта, коллекционировал его произведения. Тесная дружба с художником позволила Стенерсену создать живой и правдивый литературный портрет мастера, поражающий меткостью и остротой наблюдений.После встреч с Мунком Стенерсен записывал беседы с ним, многие из которых затем были включены в книгу. Они помогают понять своеобразный, а порой и противоречивый характер искусства художника, во многом объясняют специфику его произведений.

Рольф Стенерсен

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Прочее / Документальное18+
<p>Рольф Стенерсен. Эдвард Мунк</p><p>СЕМЬЯ. ОТЧИЙ ДОМ</p>

Красивым мужчинам часто бывают свойственны черты женственности, слабости. Эдвард Мунк был красив. Он не мог похвастаться крепким здоровьем. И тем не менее не производил впечатления слабого человека. У него была удивительно энергичная, прекрасная голова. Завидев его, прохожие оборачивались даже тогда, когда его имя еще не было известно. Тот, кто видел Эдварда Мунка, никогда его не забудет.

Волосы у него были белокурые, волнистые, лоб высокий, выпуклый, глаза серо-голубые. Нос и рот хорошей формы, которую не портила даже тонкость нижней губы. Сильный подбородок казался еще сильнее, поскольку Мунк всегда высоко нес голову.

Он был худ, немного выше среднего роста, строен, но не гибок. Никогда не занимался спортом. Как только появлялись деньги, шил у хорошего портного. И все же никогда не производил впечатления хорошо одетого человека.

Его манера поведения, стройность и словно резцом высеченные черты лица придавали ему бросавшийся в глаза аристократизм.

Пола Гоген[1] в книге об Эдварде Мунке обращает внимание на поразительное сходство черт лица Эдварда Мунка и Леонардо да Винчи. Только лоб у Мунка был выше и верхняя губа резче очерчена, а во всем остальном сходство полное. У обоих было много одинаковых странностей. Оба обладали огромной силой воли. Но разбросанность мысли делала их чужими на нашей земле. Они не умели идти в ногу с кем бы то ни было и не могли делить жизнь с женщиной.

Встречные оглядывались на Эдварда Мунка не только потому, что он был красив. В нем многое привлекало внимание. Он казался странным. Мечтательное, неуверенное выражение глаз не гармонировало с сильным подбородком. Маленькие бессильные руки, узкие плечи. Шел он не как все. Останавливался, думая о чем-то. Делал несколько шагов. Оборачивался, как бы ища другой дороги. Снова оборачивался и медленно продолжал путь, предпочитая держаться близко к стенам домов.

Со стороны отца Эдвард Мунк происходил из известного рода норвежских чиновников, выдвинувших из своей среды художников и ученых. Наиболее известен его дядя, историк П. А. Мунк, автор древней истории норвежского народа. Мать Мунка была из рода крестьян и моряков.

Отец Эдварда Мунка — Кристиан Мунк был врачом. Будучи натурой мечтательной, он любил читать и выдумывать сказки. В молодости он много путешествовал. Был судовым врачом. Позже стал военным врачом и в конце концов поселился в Осло — в Грюнерлёккене. В сорок четыре года он женился на дочери мелкого торговца из Фредрикстада, которая была на двадцать лет моложе его. Ее звали Лаура Катрине Бьёльстад. Она родила пятерых детей — Софи, Эдварда, Андреаса, Лауру и Ингер и умерла от чахотки в тридцать три года. Эдвард Мунк родился 12 декабря 1863 года.

Эдварду было всего пять лет, когда он лишился матери. Семья так никогда и не оправилась от этой потери.

Раньше отец читал детям сказки и саги. Теперь он впал в унылое христианство и читал почти исключительно Библию. Денег с бедных пациентов не брал, и семье приходилось туго. Дети часто болели. Через восемь лет после смерти Лауры Мунк умерла старшая дочь Софи. Тоже от чахотки. Помимо наклонности к чахотке семья страдала еще и психическими болезнями. Вторая дочь, отличавшаяся в школе большими способностями, умерла позже в доме призрения душевнобольных.

Через год после смерти Лауры Мунк ее младшая сестра Карен взяла на себя ведение хозяйства в семье Мунков. 29-летняя Карен Бьёльстад была хорошей хозяйкой и добра к детям. Эдвард Мунк очень к ней привязался. Старший из сыновей, он после смерти Софи стал вообще старшим ребенком. С отцом ему было трудно, он его и любил и боялся, а для тетки он был и лучшим другом и баловнем. Длительная болезнь Софи их особенно сблизила. Эдварду исполнилось тринадцать лет, когда умерла Софи. Эта смерть сильно на него подействовала. Он не мог понять, как это отец, будучи доктором, не сумел ее спасти. Не мог понять, что не помогли такие горячие молитвы.

Карен Бьёльстад в свободные минуты рисовала. Часто наклеивала на свои картины листы папоротника, веточки, мох. Вскоре и Эдвард загорелся желанием рисовать. Первый урок рисования дала ему его молодая тетка, которую он любил гораздо сильнее, чем решался показать.

В детстве Эдвард Мунк много болел. Его постоянно мучил бронхит и три раза поражал острый суставной ревматизм. Вынужденный часто и подолгу лежать в постели, он не смог окончить школу. Сильнее всего он был в математике, и доктор Мунк видел в этом будущее Эдварда. Доктор Мунк считал великим делом использование водопадов в Норвегии. Ему хотелось, чтобы этим занялся Эдвард. Но из этого ничего не вышло. Во-первых, Эдвард не окончил школы, во-вторых, он решил стать художником. Доктор Мунк был против. Быть художником — значит жить в грехе и разврате. Но Карен Бьёльстад сказала зятю:

— Разве ты не видишь, что у Эдварда способности? Он рисует бесподобно.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь в искусстве

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии