Эдвард Мунк. Биография художника

Теперь же Мунк доживал свои дни как строитель Сольнес в обществе юной натурщицы в роли Хильды. В отличие от прежних натурщиц студентка юридического факультета была смелой собеседницей. Одно из ее писем свидетельствует, что они говорили об Ибсене и художник заставил ее прочитать «Когда мы, мертвые, пробуждаемся». Мунк утверждал, что его творчество вдохновило Ибсена на создание этой пьесы – безжалостной истории о художнике, которому приходится платить непомерно высокую цену за то, что он ставит искусство выше жизни.

То, что Мунк произвел известное впечатление на натурщицу, следует из ее другого письма, в котором она весело сообщает, что собирается идти на экзамен плохо подготовленной. При этом она думает о Мунке: «По той или иной причине вы в последнее время стали постоянным предметом моих мыслей и снов, поэтому мне хочется пожелать вам всего самого доброго!»

25 мая 1942 года умерла Тулла Блер, в девичестве Ларсен. К этому времени она уже развелась со своим вторым мужем и жила в столице; у нее была репутация эксцентричной и склонной к злоупотреблению спиртным пожилой дамы. При распределении ее наследства Мунк получил забавный, но весьма ценный для оккупированной Норвегии подарок – изысканное вино со старого винного склада П. А. Ларсена.

Летом и осенью 1943 года к Мунку в гости несколько раз приезжал из Осло торговец предметами искусства Рольф Хансен. Мунк хотел написать его портрет.

Первый раз Хансен приехал в Экелю в июне. Мунк плохо себя чувствовал, у него болело горло, но он был общителен и показал декоративные полотна, которые, как он надеялся, возьмут в музей. В мастерской под открытым небом он поставил «Рабочих за уборкой снега», чтобы дописать боковые и верхний планы картины. Из разговора стало ясно: Мунк был по-настоящему расстроен тем, что не получил крупного – такого, на какой рассчитывал, – заказа по оформлению ратуши. Художник полагал, что в этом виноват Сёренсен. «Как подачку мне предложили оформить какой-то незначительный зальчик».

Вскоре Хансен приезжает снова. Июнь выдался жарким, но горло у Мунка болит по-прежнему. Однако это не мешает ему много говорить – он словно боится не успеть сказать что-то важное. Мунк раскаивается, что продал так много картин. Рассказывает, что приводит в порядок свои бумаги: среди них много интересных писем от немцев, несколько от французов и ни одного из Англии. Сожалеет, что в данных обстоятельствах не может переписываться со своими немецкими друзьями. Замечает, что, возможно, ошибается насчет Сёренсена, но все равно не хочет иметь с ним дела – тот, мол, идеалист и прожженный делец в одном лице.

Потом художник начинает работу над портретом – осторожно и неуверенно. Хансен сидит на скамейке у живой изгороди. Дело идет медленно. Мунк делает набросок углем на холсте, и оба оказываются наброском довольны. Мунк приносит медаль Гёте, присланную в свое время из Германии с личным приветом от Гинденбурга, и с гордостью сообщает, что из норвежцев только Руал Амундсен, Вигеланн и он сам имеют такую награду.

В следующий приезд Хансена, в середине июля, Мунк говорит, что доволен эскизами и не хочет писать дальше, поскольку боится все испортить. Он показывает Хансену последнюю версию «Женщин на мосту» и говорит, что нигде в другом месте он не видел такого света, как в Осгорстранне, – такого бледного света летних ночей.

Позже, уже осенью, Мунк вдруг заявил, что пишет вовсе не портрет, а картину, используя Хансена как модель. Он пишет несколько вариантов, фотографирует, делает наброски, в том числе этюд рук Хансена. Потом он прикрепляет рисунок к холсту, добавляет к нему эскиз головы – и пишет с этого коллажа акварель!

Настроение Мунка весьма переменчиво и не в последнюю очередь зависит от хода войны. В середине августа в Осло и Акере были арестованы полицейские. Одного из них казнили почти сразу же – после спешного «судебного разбирательства». Это очень пугает Мунка. Он опасается сделать что-нибудь не так, за что его расстреляют. Эти страхи странным образом сочетаются с заботами, куда деть фрукты из сада и хранящиеся в доме излишки продовольствия. Кроме того, Мунк жалуется на то, что его обязывают возделывать землю, которой он владеет. А заниматься сельским хозяйством совсем не дешево! Его письму в налоговую службу Акера не откажешь в остроумии: «Налоговая служба в ужасе от моих огромных расходов на земледелие. Я хочу сообщить, что в полной мере разделяю это чувство».

Хансен – ведь он все-таки торговец картинами – исподволь пытается заключить с Мунком несколько сделок, но художник заявляет, что до нового года вообще не собирается ничего продавать. В противном случае ему придется уплатить слишком большие налоги.

В последнюю осень своей жизни Мунк возвращается мыслями к прошлому. Он находит старую коробку и перечитывает письма тетушки Карен: «Из них видно, как она заботилась обо мне. Письма разных лет, письма, полученные мной во всех моих странствиях – и по Норвегии, и за границей».