Её Дракон

Получается, этот хрыч решил мне отплатить по полной и заранее отпустил Женьку, зная, что она обязательно наклюкается и раньше семи вечера встать не сможет. И каким-то невероятным образом сегодня у нас ажиотаж. Как будто две отрицательные кармы наложились друг на друга, выдав мне фейерверк какашек.

Я сосчитала до десяти, нажала кнопку смыва и только полезла открывать дверь, как услышала голос Фетисовой:

– Нет. Она сегодня не должна работать. Не видела. Сам звони. Я к этой козе ближе, чем на пять метров подходить не собираюсь. Саша, хватит!

Тьфу.

Я аккуратно вернула замок на место и притаилась. Выходить сейчас – значит выдать себя, да и лицом к лицу встречаться с предательницей мне не хотелось. Звенел ещё в голове её плач и брошенное сквозь зубы прости.

– Как же задолбало всё.

Ирка громко выдохнула и включила воду.

Через минуту, умывшись, как мне показалось, и приведя себя в порядок, она ушла, оставив меня в сомнениях.

Стало ясно, что не всё ему она готова сообщать. Например то, что сегодня моя смена. Ирина об этом знала, но предпочла соврать. Или… речь шла о Женьке? Но у них с Алексом большая разница в возрасте. К тому же, сомневаюсь, что он сюда когда-либо приходил, так что и познакомиться не смог бы.

Вероятнее всего в разговоре речь шла обо мне.

Почему же Ира соврала?

Убедившись, что в туалете, кроме меня, больше никого точно нет, я вышла и наскоро помыв руки, вернулась к работе. Правда, не ожидала, что уже к концу дня вновь столкнусь с неприятностями.

Потому что ближе к концу смены, под грохот пьяного хохота, дверь в кафе открыл сам декан. Он, конечно, был большой любитель дружеских посиделок со студентами, но на этот раз его приход смотрелся странно. Словно в повседневную рутину с ноги влетела неудача.

Бегло осмотрев веселящихся ребят, он взглядом нашёл Фетисову и двинулся прямо к ней. Словно ледокол или таран. Пёр напролом, сверля пристальным взглядом вдруг затихшую любительницу приключений и наскоро придуманных отговорок для преподов. Кажется, на этот раз она действительно попала. Ведь этот человек был близок с её родителями. И если он здесь, то…

– Ты идиотка, – резко бросил он ей, кидая на соседний с Ирой стул сумку. – Только в четверг всё решили, а сейчас… Вот чего ты добиваешься?

К слову, декан был довольно симпатичным и даже совсем не старым. Должность получил за исключительные заслуги перед отечеством и универом, хотя между студентами ходила шутка, что Тоша просто выбрал правильную жену.

– Отвали.

– Ира.

– Я сказала, отвали. Можешь доложить родителям, как обычно это делал. Можешь отчислить. Срать я хотела на твои проблемы с ректоратом, понял?!

Ого.

Я задержалась у соседнего столика, что был позади, и начала очень медленно елозить тряпкой по столешнице. Это что-то новенькое. Чтобы Ира, да так разговаривала с Тошей…

– Ира. – Он вдруг накрыл её руку своей. – Так не может больше продолжаться. Я же знаю, что ты это всё специально. Ещё и Королёву зачем-то втянула в свои заморочки. Оставь девчонку в покое.

– Я сказала. – Она выдернула руку и подняла глаза. В них отразилась такая гамма чувств, что я не сразу уловила изменение атмосферы. – От-ва-ли.

Тоша вздохнул. Посидел с минуту понурившись, а потом поднялся и бросил:

– Имей в виду, это твой последний шанс. Если ты… В общем, я жду от тебя внятного ответа к среде. И надеюсь на положительное решение. В конце концов, это было решено ещё два года назад. Больше нет смысла тянуть.

Она нахмурилась и отвернулась.

Грубо. Демонстративно. Так, будто боролась со злейшим врагом, а не разговаривала с деканом.

Дождавшись, когда Тоша свалит, я села напротив и сложила на столе руки. Она даже не шелохнулась, будто меня здесь и не было. Смотрела в сторону, поверх моей головы или просто в стол. В общем, куда угодно, только не на меня.

– Это просто смешно. – Я швырнула в неё тряпку и откинулась на спинку стула. – Ещё скажи, что внезапно ослепла.

Фетисова выглядела потухшей. Все краски поблекли, цвет одежды почти сравнялся с глубоким чёрным. Как будто она на похоронах сегодня побывала.

А может, так оно и было. Просто я была не в курсе.

– Это не твоё дело. Тебе ведь не нравится, когда что-то мешает зубрёжке, – язвительно ответила она, ковыряя лак на ногтях. – Ты вся такая правильная, послушная и самодостаточная, что смотря на тебя блевать охота.

Дерзко. Но она сказала правду, так что обижаться всё равно смысла нет. Я бы могла ко всему этому добавить ещё и любопытство, которое не раз мешало мне спокойно жить.

Например, как сейчас.

Можно ведь просто взять и плюнуть. Выкинуть из головы и этот разговор, и её отношения с Золотарёвым и даже нашу странную, практически в одни ворота, дружбу. Но. Чёрт возьми, я уже столько сил и времени вложила в эти отношения, что бросать их вот так, на потеху публике и её гордости, не собиралась.

Мне нужен был ответ. Такой, что устроит все мои внутренние противоречия. Без этого спать я хоть и смогу, но видеть хорошие сны перестану. А в условиях тяжелейшей учёбы подобное противопоказано.