Ее горячая мамочка

– Как хулиганка эта: хочу мол? Тьфу, стыдоба!

Сплевывает, Кима тут же подтирает шваброй плевок начальства, поспешно отходит.

– Даже рука не поднимается… – сокрушается Пална. – Может просто поводить по воздуху?

Николай не понял:

– Как это по воздуху? А как узнать, читается надпись или нет?

Пална:

– Точно ты говоришь, потом докажи!

Пишет «Хочу сосать».

Николай залюбовался:

– Вот любо-дорого смотреть… И жить хочется… – Задумался и пояснил. – А что, братцы, бывает же такое… Любовь такая…

Пална всполошилась:

– А ты откуда знаешь?

– Я что, книжек не читаю?

Пална закипает:

– Давно не получал поджопник? Не те ты книжки читаешь, какие надо! Уволю, поедешь в свою Вятскую губернию на грядки!

Николай законно обижен на начальство:

– Чуть что – сразу поджопник…

– А ты думай прежде чем говоришь. Любовь… Тьфу это, а не любовь!

Кима тут же подтирает плевок.

Сисадмин демонстрирует картинку на мониторе.

Пална довольна:

– Вот! Теперь порядок, теперь уж не отвертишься, гадина!

35

Осталось решить последний вопрос с коллективом, чтобы Пална наконец успокоилась и посмотрела пойманной гадине в лицо. Вопрос этот поднимается в ее кабинете на очередном совещание совета арендаторов.

По правую руку от Виктории Павловны сисадмин Валерий, по левую – Степан и Николай, тут же Сычев.

Марина Евгеньевна, обычно выдержанная, сегодня совершенно не в себе.

– Да вы хоть понимаете, какой абсурд вы говорите – веб-камера в женском туалете! И кто будет смотреть эти веб-камеры? Сычев?

Сычев вообще ошалел от открывшихся перспектив:

– Ел-палы… Пошла пруха…

– Как это кто? Охрана! У нас прекрасная охрана! Степан отличается высокой бдительностью. А Николай Ломаков, вообще, тренер по боксу! Ребята крепкие, надежные…

– Это просто маразм! – со всех сторон летят голоса и постепенно сливаются в один гул. – Ма-разм!

– Ну почему же?

Хор голосов становится стройнее.

Начинает завывать Кима на всякий случай.

Возмущенные молодые женщины берут в руки папки и стучат по столу, скандируя:

– Ма-разм! Ма-разм!

В дискуссию включается Степан, понятно, что он аффилированное лицо.

– Когда Вы непосредственно сядете, охранник отвернется, конечно… Тут надо понимать…

Николай тоже старается перекричать всех:

– Это конечно… Вдруг женщина съела чего не того… И послабиться ей надо… Вопрос деликатный…

Марина Евгеньевна вскакивает от возмущения:

– Я хочу сказать, что человек имеет право на стыд! Он имеет право защищать свой стыд в туалете!

– Да какой стыд? – стонет Пална. – Я умоляю! А эта хулиганка – она имеет стыд? Через дорогу – «Танцевальный Малыш»… Тут же – «Знайка-Умейка»… Дальше во дворах…

Ее никто не слышит.

36

Жизнь течет, все меняется, иногда даже очень рядом…

На Проспекте Мира – новый инспектор. Галкина привычно тормозит – по доброй воле. Новый инспектор не обращает внимания. Галкина направляется к нему.

– Понимаете… Меня здесь всегда останавливали. Александр Евгеньевич его звали… Грустно… Я уже привыкла…

Новый инспектор строг:

– Плохая привычка. Уволен Михайлов. За аморалку.

– Я подозревала. А телефончик не дадите?

37

Рыхлая молодуха с ребенком настигает Галкину и Надю у студии «Геи-Новые»

– Даже «а» не говорит! И где теперь денег взять на лечение? Скажи «а»!

– А-а-а…

Ребенок получил затрещину:

– Зачем ты сказал? Кто просил? Скажи «а»! Видите, даже «а» не говорит…

С треском распахивается дверь студии «Геи Новые». Вопли Амалии:

– Девочки, я ему сейчас такую истерику закачу! Урод одноглазый!

Она пинками выгоняет Косого с баулом. Испуганно выскакивают Ася и Вера.

– Надя, что смотрим? – спрашивает Галкина.

Надя шипит:

– Вот только скажите, что я тупая… – Плаксиво. – Ну скажите, попробуйте сказать…

– Ну почему же… Я еще тупее…

Выбегает Амалия в истерике:

– Елена Андреевна, ну сколько я говорила! Неэлекторально! Одноглазых геев не бывает!

Запечный тычет в нее:

– Ей принцев подавай! На себя посмотри!

Косой нехитрыми привычными манипуляциями пытается «вправить» глаз.

– Прямо? Елена Андреевна, посмотрите! Прямо?

– Одноглазый! – стонет Амалия. – Он испортит всю картину!

– У меня два глаза, два! Ты до двух считать умеешь? Тогда считай!

Тычет:

– Глаз номер один!

Тычет:

– Глаз номер два! Смотрите, Елена Андреевна, у меня два глаза?

Амалия уходит в студию, хлопнув дверью.

Галкина отвечает на вызов дочери, входя в студию «Изнаслованные+ДОЙЧТВ»

– В Вашем городе есть памятники голых женщин, унижающих женское достоинство, и таким образом оказывающих атаку на психику женщины? Вы сделали доклад в местных феминистских организациях об этих мерзких памятниках?

– Нет памятников, – говорит старушка. – Мы в деревне живем. Только памятник Ленину.

– Как это нет? – не понял дедок. – А на школьном дворе! «Девушка с веслом»!

Кружит вокруг Елена Андреевна. Она счастлива. Остановилась в углу.

– Ты понимаешь, доча, я лечу после этих слов… Я не чувствую тела… Я не чувствую своей мерзкой задницы…

И она показывает дочери на том конца провода как она парит в воздухе – чисто птичка.

Споткнулась, упала, но от восторга даже не заметила, что сидит на полу.

– Она почти что воздушна… За что мне такое счастье наконец, Дина?

Наташа смотрит с понимающей улыбкой.

Переводчица переводит: