Ее город

Не Вэньянь с мужем жили на восьмом этаже, а профессор Жао — на первом. Не Вэньянь ходила на работу, и ей приходилось спускаться и подниматься к себе, всякий раз проходя мимо двери старика. Раньше она не особо обращала внимание на свой внешний вид, но после случившегося неизменно наводила марафет перед выходом из дома: стильный и модный костюм, туфли на высоком каблуке, губная помада, румяна. Она проходила мимо квартиры профессора степенным шагом с высоко поднятой головой, ни на минуту не расслабляясь. Как назло, жена профессора Жао выглядела даже старше супруга: реденькие волосенки, мешки под глазами, на скулах — старческие пятна. Вдобавок она донашивала за своей невесткой мешковатую одежду, которая ей не шла. Глядя на происходящее, профессор Жао рассвирепел еще больше; он пришел в настоящую ярость и, стремясь выплеснуть гнев, решил наказать подлого Ван Хунту по всей строгости закона. Не щадя сил, он с утра до ночи корпел над материалами, сравнивая каждое предложение из диссертации Ван Хунту с собственными монографиями, добавляя комментарии и критические замечания, чтобы потом предъявить железобетонные доказательства плагиата. Профессор Жао Циндэ упорно трудился полгода, исписал целую кипу листов, но в суд обратиться не успел, так как летом 1995 года проливной дождь безжалостно ворвался в его квартиру и уничтожил на его столе десятки тысяч призывов и слов — острых, будто кинжалы.

К счастью, медицинскую помощь ему оказали вовремя, приступ не повлек за собой серьезных последствий, профессор провел полмесяца в больнице и бодрый вернулся домой. Это случилось в воскресенье, когда все сидели по домам. Ван Хунту и Не Вэньянь вышли на балкон. Я тоже выползла на свой. Так делали многие соседи. Профессор Жао вошел во двор, пересек площадку и приветливо поздоровался с Толстушкой, затем крепко сжал руку Чжан Хуа и энергично потряс ее, благодаря за спасение. Жена профессора стояла рядом и поддакивала. Она поблагодарила Чжан Хуа за то, что та все это время поливала в их квартире цветы, и подарила ей пакет с сухим молоком и фруктами. Вообще-то, эти продукты принесли в больницу люди, навещавшие там профессора. Упаковка молока помялась, а фрукты начали портиться. Чжан Хуа сказала:

— Ну что вы, не стоит благодарности! Иногда близкие соседи лучше дальней родни. Мне все равно делать нечего, я вам особо ничем не помогла. А профессору надо хорошо питаться.

И наотрез отказалась принять подарок. Старуха попала в затруднительное положение, ее лицо сморщилось, словно женщина собиралась заплакать. Один перезрелый банан оторвался от связки, упал на землю, и кто-то на него наступил, раздавив.

Ван Хунту и Не Вэньянь переглянулись, хотели рассмеяться, но сдержались и сохранили на лицах невозмутимое выражение.

Самым важным пунктом повестки дня значился коллективный ремонт наших шестнадцати квартир. Мы делегировали эту задачу Чжан Хуа, чтобы она вместе со своими знакомыми занялась ремонтом; это позволило бы в случае необходимости заимствовать друг у друга отделочные материалы, значительно снизив траты, а также сократить сроки. Шестнадцать семей смогли бы сообща контролировать работы, и это не так утомительно. Чжан Хуа оставалось уточнить у профессора Жао и его супруги, согласны ли они с таким предложением. Она заметила, что уже согласилась от их имени, так как смету пришлось составить заранее сразу на шестнадцать квартир, чтобы каждая семья могла все взвесить и понять, выгодно это им или нет. Пятнадцать пострадавших уже выразили готовность и ждали только решения профессора Жао Циндэ и его жены. Если он не будет участвовать в проекте, то нужно побыстрее сообщить остальным, а если будет, то следует поскорее подписать договор и начинать работы. Пожилая чета остолбенела. Старики явно не были настроены делать совместный ремонт с Ван Хунту. Однако скидки и преимущества казались столь очевидными, что отказываться от них не стоило.

Чжан Хуа быстро разобралась в происходящем и ловко перебросила мостик, прощебетав:

— Если вы плохо чувствуете себя и вам некогда этим заниматься, то доверьте мне подписать все за вас.

После долгого молчания Жао Циндэ с трудом сделал выбор и сказал:

— Ну ладно! Подписывай за нас!

И заплакал от обиды. На восьмом этаже Ван Хунту и Не Вэньянь тоже опешили. Не Вэньянь повернула голову и посмотрела на меня — таким взглядом, какой бывает у ребенка, который по недоразумению набедокурил и теперь пытался найти оправдания. Мне понравился этот взгляд; я пристально глядела на нее, но не знала, что сказать в утешение. Когда один человек ранит другого, он боится, что сердце совсем окаменеет; однако у него остается возможность перебороть свою ненависть, ощутить боль ближнего и проявить сочувствие.

Если ты способен сочувствовать, то это уже радость. Вот каким был тот памятный дождь лета 1995 года.

(5)

Ремонт наших шестнадцати квартир начался в срок. Чжан Хуа стала главным дизайнером.