Ее город

— Я вам сказал, чтоб вы не думали, будто я алкаш какой.

Фэн Чунь внутренне поразилась тому, что кто-то может вот так читать ее мысли, и невольно сравнила его со своим мужем Чжоу Юанем. С Чжоу Юанем подобного никогда не было.

Эту фразу Ло Лянцзи произнес, запинаясь, и тут же понял, что сболтнул лишнего; чем больше росло в нем это ощущение, тем сильнее горели щеки. Его неестественность передалась и Фэн Чунь. Она кокетливо надула губы и снова посмотрела на Ло Лянцзи. Их взгляды опять встретились, и по телам обоих словно прошел электрический разряд.

Ло Лянцзи заметил, что Фэн Чунь искоса посматривает на него и ее глаза невыразимо прекрасны. А Фэн Чунь ощутила, что все внимание Ло Лянцзи сосредоточено на ней одной. Внезапно сокрушительная тишина накрыла их облаком. Не было больше ни лавки сестрицы Ми, ни шумной улицы — лишь они вдвоем в полном вакууме, где Фэн Чунь по-прежнему начищала его ботинки. Они испугались. Они пытались сопротивляться. Сопротивляться, чтобы вырваться из окутавшего их кошмара. Какие-то люди сновали вокруг — это приходили и уходили другие клиенты. То и дело звонили мобильные телефоны. Порхали руки других чистильщиц. В воздухе витал густой запах крема для обуви. Сестрица Ми стояла за прилавком, держа в одной руке сигарету, а в другой чашку чая, с улыбкой приветствовала гостей и втихаря с ехидцей наблюдала за ними.

Обоим казалось, что в этот момент у них выросли крылья. Фэн Чунь все так же не отрывала взгляд от ботинок Ло Лянцзи, но знала, во что он одет, какое выражение сейчас на его лице, какого оттенка его кожа и даже с каким акцентом он говорит. Она знала, что волосы Ло Лянцзи чисто вымытые и густые — настолько, что под их тяжестью лоб давит на брови; брови у него широкие, а глаза узкие. Ло Лянцзи с первого взгляда заметил, что Фэн Чунь отличается от остальных чистильщиц. В синем халате и маске, скрывавшей лицо, она напоминала оператора высокотехнологичного сборочного конвейера, и таких чистильщиц обуви ему нигде и никогда встречать не доводилось. Она еще не закончила чистить его кожаные ботинки, а Ло Лянцзи через халат — столь же плотный, как и ее веки, — успел рассмотреть ее тело, зрелое, гладкое, стройное и грациозное. Почему Ло Лянцзи раньше не видел такие волнующие изгибы? Ему ведь тоже уже за тридцать, он женат, у него есть ребенок. Он объехал едва ли не все крупные города Китая. Отели, рестораны, массажные салоны стали практически частью его работы — он постоянно бывал там и повидал множество красоток; он горланил вместе с ними в караоке, мог даже сгрести их в охапку и обнять, однако позже, распрощавшись, не помнил, как они выглядели. Почему только в этот момент, в этой маленькой лавчонке его глаза вдруг превратились в увеличительные стекла? Он видел крупным планом, как в кино, несколько тоненьких прядок, падавших на лоб Фэн Чунь, каждый их волосок, гладкий и блестящий. Лишь теперь он сравнил и осознал, что все линии, виденные им прежде, несовершенны и слишком грубы, они царапали его и причиняли боль. Только сейчас эта покладистая красота лишила его самоконтроля, и ему захотелось болтать всякие глупости. Ло Лянцзи не понимал, что с ним происходит. Это ведь случайная, ничего не значащая встреча — разве нет? Ло Лянцзи рассердился на себя, даже не отдавая себе в этом отчета.

У незнакомых друг с другом мужчины и женщины в этот самый момент неожиданно возникли совершенно одинаковые мысли. Они напоминали пожар, вспыхнувший в старом доме. Огонь, внезапно вышедший из-под контроля; крошечные язычки этого пламени совершенно непонятным образом казались теплыми и уютными, они трепетали и подпрыгивали, словно маленький олененок, постоянно вызывая внутри тревогу. Эти двое, обычно неразговорчивые, не могли себя контролировать, они болтали и флиртовали. Они даже понизили голоса, сделав вид, что вовсе не разговаривают, по молчаливому согласию исключив из своего крошечного мирка всех остальных людей.

Ло Лянцзи сказал:

— Разве можно такую кропотливую и тяжелую работу оценить в десять юаней? Мой водитель невежественный скупердяй, он тебя обидел. Скажи, сколько я на самом деле должен?

— Сто юаней! — ответила Фэн Чунь.

— Без проблем! — согласился Ло Лянцзи.

Фэн Чунь рассмеялась:

— Да за сто юаней я должна надраить ботинки так, чтобы цветы распустились!

— А они уже распустились.

— Где же?

— В твоих глазах.

Молчание. Потом Фэн Чунь ехидно заметила:

— А вы, как я погляжу, привыкли за девушками ухлестывать!

Ло Лянцзи возмутился:

— Разве я ухлестывал? Я не говорил, что ты красавица, да и вижу лишь твои глаза. Я не спрашивал, как тебя зовут, и не просил дать мне телефончик.

— Ну, ухлестывали вы или нет, — это вы сами в душе знаете.

— Я не знаю, только ты знаешь, — ответил Ло Лянцзи.

Фэн Чунь корпела над парой итальянских ботинок марки «Барри»: блестящая кожа, аккуратная строчка, изысканная модель. Отличные ботинки, которые не могут не понравиться. Фэн Чунь наклонила голову, оценила результат и с чувством выполненного долга воскликнула:

— Такие прекрасные ботинки — просто загляденье!