Ее худший кошмар

29

У меня нет ни малейшего желания исправляться. Мое единственное желание — исправить людей, которые пытаются исправить меня. И я верю: единственный способ исправить человека — убить. Мой девиз таков: ограбь их всех, изнасилуй их всех, убей их всех.

Карл Панцрам, серийный убийца, поджигатель, вор, грабитель и насильник

Ее пистолет! Его забрал Фицпатрик! Почему она позволила ему это сделать? Почему не настояла, что возьмет его с собой? Потому что на тот момент она была не готова стрелять в кого бы то ни было. Вместо этого сама стала жертвой собственной слабости, омерзения и тошноты.

Может, еще не поздно его вернуть?

Эвелин нащупала стену и попыталась встать. Надо выяснить, куда Фицпатрик положил ее пистолет. Увы, не успела она подняться на ноги, как ее опередил Рассел. Он тотчас понял, что что-то не так. Эвелин поняла это по его лицу. Его глаза бегали от ванны к ней и обратно.

Она постаралась отойти от него как можно дальше, хотя в тесной ванной комнате это было практически невозможно. Выбежать вон она тоже не могла. Даже будь у нее достаточно сил и юркости, Рассел загораживал выход.

— Ты знал?

Ее сковал такой ужас, что она едва выдавила из себя этот вопрос. Рассел вытер с лица слезы. На вид он был не столько опасен, сколько напуган. Впрочем, это еще ничего не значит. Он в курсе убийств? Или же не видел — или не понял? — что там в ванне.

— Что я знал?

— Что Тим убил Лоррейн и Даниэль. — Она дрожащей рукой указала на мешок с останками. — Там явно ноги кого-то из них, может, даже обеих. Или какой-то другой жертвы. Видишь вон ту ногу? С накрашенными ногтями?

При мысли о еще одной жертве по коже Эвелин заползали мурашки.

Неужели Тим вот уже какое-то время промышляет убийствами? С тех пор как переехал на Аляску? Вдруг, он лишь затем помог ей основать Ганноверский дом, чтобы развязать себе руки? Аляска хороша не только для охоты на лося, северного оленя и других животных. Многие отправляются в глушь одни. Обычно тех, что не вернулись, считали погибшими или от лап дикого зверя, или в результате переохлаждения. Досье, которое Тим собрал на нее, картинки, которые он показывал Хьюго, могли быть частью некоего ритуала, который он совершал прежде, чем пойти на убийство. Возможно, он пытался воспроизвести то, что Джаспер сделал, убив ее подруг. Ведь он знал, что ее с Лоррейн связывала дружба.

— Погоди… ты… ты неправильно все поняла, — сказал Рассел.

Неужели? А вот лично ей все кажется ясным.

Но тут к Расселу подошел Фицпатрик и встал позади своего аспиранта.

— Она все еще думает, что это я убил Лоррейн и Даниэль? Она так и сказала?

Рассел в примирительном жесте вскинул руки.

— Просто она… нашла то, что я принес сюда, и испугалась. Вот и все, — пролепетал он.

— Ты принес сюда этот мешок? — воскликнула Эвелин.

Фицпатрик заглянул в ванну. Похоже, увиденное стало сюрпризом и для него тоже.

— Что это?

Рассел рукавом стер с лица испарину.

— По всей видимости, останки Лоррейн и Даниэль.

— Что ты несешь? — прикрикнул на него Фицпатрик.

Рассел поспешил объяснить.

— Именно поэтому я и пришел к тебе сегодня. Я уже собирался лечь спать, когда понял, что у меня почти кончились дрова. И я решил сходить в дровяной сарай и, пока метель не усилилась, принести дров. Выйдя из дома, я нашел этот мешок. Ты представляешь мой шок, когда я на него наткнулся?

Поскольку Эвелин сама только что на него наткнулась, она легко себе это представила.

— Я уронил охапку дров и почти всмятку разбил себе на ноге палец.

Эвелин не знала, сочувствовать ему по поводу ноги или нет. Кто поручится, что Рассел говорит правду? Вдруг это лишь хорошо разыгранный спектакль? Вдруг он соучастник преступлений Фицпатрика? Или помогал ему замести следы? Ведь сколько случаев, когда преступления совершает парочка друзей!

Взять, к примеру дуэт таких убийц, как Чарльз Нг и Леонард Лейк. Или другой — Натан Леопольд и Ричард Леб. Это двое знамениты даже больше. Были и другие. Обычно такие пары возникали в тех случаях, когда один из друзей чрезмерно доминировал над вторым. Именно таковым был контроль Тима над Расселом.

Впрочем, с ней оба держались отнюдь не агрессивно. Не потому ли, что не были уверены, поставила она кого-нибудь в известность о своем приходе сюда или нет? Что, если они ждут, хотят понять, что им сойдет с рук?

— А как это… попало к тебе в сарай? — спросила она, клацая зубами. У нее сдавали нервы. Сказывался ее прошлый опыт, с которым она была бессильна что-то поделать. Казалось, еще секунда-другая, и поднявшая голову паника прорвется наружу. Но нет, она этого не допустит. Не сейчас и не здесь. Ей нужно сохранять трезвую голову. Ибо в противном случае она не сможет ясно мыслить, и как следствие, не сможет себя защитить.