Ее королевское высочество

– А когда Флора уезжает? – спрашиваю я, но Глиннис лишь натянуто улыбается алыми губами:

– Ее королевское высочество вернется в школу здесь, в Эдинбурге. Приближается свадьба, и ей лучше быть ближе к дому.

Утро холодное и серое. В воздухе дымка. Погода подходит к моему настроению. Я стою на крыльце и жду, пока развернется машина. Если бы я знала, что прошлым вечером, возможно, в последний раз говорю с Флорой… От этой мысли у меня перехватывает горло, но меньше всего я хочу расплакаться перед Глиннис. Дорога мне предстоит длинная, будет время для жалости к себе.

К моему удивлению, Глиннис кладет руку с идеальным маникюром мне на плечо:

– Мне жаль, что ты уезжаешь, Амелия, – говорит она. Странно, но мне кажется, она говорит искренне. – Я думала, что ты задержишься надолго.

Не знаю, что на это ответить, и неловко пожимаю плечами.

– Не уверена, что подхожу для королевской жизни, – объясняю я, но Глиннис лишь похлопывает меня по плечу и улыбается чуть грустнее.

– Ну, тогда вперед, – говорит она, жестом указывая на машину. Я вешаю сумку на плечо и киваю. Значит, вперед.

Обратно в Грегорстоун. К нормальной жизни, насколько нормальной она там вообще может быть.

В машине пахнет дорогой кожей и включенной печкой. Я сажусь на заднее сиденье, стягиваю шарф и боковым зрением замечаю движение.

На дорогу выходят большие окна на втором этаже, и в одном из них я вижу Флору. Она еще в халате, с распущенными волосами. За толстым стеклом ее лицо едва различимо, но я узнаю ее где угодно.

Так странно – смотреть на нее и знать, что я, может, никогда больше ее не увижу. Да скорее всего не увижу – разве что в журнале или по телевизору. Но, может, это к лучшему? Она никогда не была моей, и вообще это так похоже на сон. Или на сказку, в которой она – принцесса в башне, а я… ладно, не лягушка, но что-то похожее. И Флора однажды тоже найдет свою принцессу.

Но это буду не я.

Ее халат снова мелькнул красным пятном, и она исчезла.

В этот раз поезд даже близко не так хорош, как тот, в котором мы ехали в замок. Сейчас я еду в обычном вагоне, сижу рядом с другим пассажиром и, кого я обманываю, всю дорогу читаю в интернете истории о Флоре.

Я понимаю, что это большая проблема – с Джуд мне бы лишь приходилось видеться в школе и на фейсбуке, а с Флорой? Я всю жизнь могу наблюдать за той, кого я когда-то любила.

Поезд прибывает в Инвернесс, и я звоню в школу, чтобы мистер Макгрегор забрал меня в Грегорстоун.

Я ожидаю очередную историю о форели-убийце или о варварски украденном наследстве Макгрегоров, но за всю дорогу он сказал только:

– Выше нос, красавица!

Я чуть снова не расплакалась.

Идет дождь, и школа, которая обычно казалась мне такой красивой и особенной, выглядит мрачно.

Зайдя внутрь, я иду прямиком в комнату Сакши. Дверь приоткрыта, так что я не стучусь, открываю ее и восклицаю:

– Эй, я вернулась…

И вижу, что Сакши и Перри обнимаются и целуются на ее кровати.

Я вскрикиваю, и они тоже. Они оба, слава богу, одетые, отрываются друг от друга и вскакивают с кровати.

– Милли! – восклицает Сакс, – мы просто… Мы с Перри…

– Да я вижу, чем вы тут занимались.

И, как бы ужасен ни был этот день, я закрыла рот рукой, но все равно рассмеялась.

И они тоже рассмеялись. У них обоих мятая одежда и взъерошенные волосы.

– Ты удивлена? – спрашивает Сакши, просовывая ладонь в руку Перри. Казалось бы, они должны выглядеть до смешного несовместимыми. Сакши – яркая и великолепная, а Перри… ничего из этого, но они смотрятся вполне нормально. Можно сказать, идеально. Все еще смеясь, я кидаюсь к ним и обнимаю их обоих – это непросто, потому что Сакс намного выше нас с Перри, но у нас это получилось.

– Нет, не удивлена, но чертовски заинтригована, – говорю я, и Перри заливается смехом, сильно похлопывая меня по спине.

– Говоришь прямо как шотландка, – поддразнивает он, и я отступаю, улыбаясь им.

– Кто бы мог подумать, – говорит Сакши, вздохнув, – из всех мест в мире мы все нашли любовь именно в Грегорстоуне.

Я изо всех сил пытаюсь улыбнуться.

Но мои губы задрожали, и из глаз потекли слезы.

– Перегрин, – командует Сакши, указав на дверь. – Выйди.

Спустя пятнадцать минут мы с Сакши сидим на полу, между нами наполовину уничтоженная упаковка печенья.

– О, милая, – говорит Сакс, разламывая печеньку пополам, – мне так жаль.

Я хочу запротестовать и сказать, что все в порядке, и я в порядке, и вообще все замечательно, но это была бы неправда. Я позволяю ей притянуть меня к себе. Моя голова лежит у нее на плече.

– Флора всегда разбивала сердца, – говорит она, гладя меня по волосам, но я качаю головой, отстраняясь.

– Да нет, в том-то и дело. Она не разбивала мне сердце. Я… боюсь, что это я разбила ее.

Она удивленно раскрыла глаза и прошептала:

– Ого. Такое у нее, наверное, впервые.

Откинув голову назад, я посмотрела на потолок и простонала.

– Ты вроде должна помочь мне почувствовать себя лучше, – напоминаю я, и она снова гладит меня по руке дрожащими пальцами:

– Конечно, конечно. Но откуда ты могла знать, что у нее вообще есть сердце, которое можно разбить? Повторюсь – у нее репутация разбивательницы сердец.