Ее любовь. Его верность. Пуговицы и боль

– Ну, как там поживает моя маленькая Барсетти?

– Нормально, – сказала я, положив руку на верх живота. – Еще непонятно, кто там.

– А, потерпи немного. Может быть, даст тебе ножкой, как Ванесса.

– О боже, только не это! Ванесса вообще мне спать не давала!

– Да, помню, – отозвался Кроу. – Но как же здорово было чувствовать ее шевеление!

Он снова погладил мой живот, и его рука легла на мою талию.

– Слушай, а может, попросим Ларса приглядеть за детьми, а сами поужинаем где-нибудь? Или отправимся в дом на побережье?

Двое детей сильно стесняли нас, но мы старались выкручиваться. С маленькими было очень хорошо, но и побыть наедине друг с другом тоже не помешало бы. Пара часов в день – самое то, что нужно.

– А что, хорошая мысль!

Кроу прижал ухо к моему животу и прислушался.

– Да говорю же тебе, ничего ты там сейчас не услышишь! Она спит.

– Она? – приподнялся Кроу.

– Да. У нас будет девочка.

Я не сомневалась в этом.

– Да как ты можешь знать?

– Сама не понимаю. Просто знаю, и все.

– Но сейчас твоя беременность протекает совсем не так, когда была с Ванессой!

– Ну да.

Беременность действительно протекала непросто.

– Я знаю. Поверь, это материнский инстинкт.

Кроу поцеловал меня в живот и протянул меня дальше на кровать. Бедрами он раздвинул мне ноги, и его потемневший взгляд ясно дал мне понять, о чем он сейчас думает. Кроу был страшно доволен своей «работой», что теперь стучала ножками мне в живот, и самолюбие заставляло его желать меня еще сильнее.

– Слушай, я бы хотел, чтобы ты всегда была беременна!

– О нет, благодарю!

Трое детишек – это предел. Четвертого я бы не сдюжила.

– Ну, давай же, это так здорово! – сказал Кроу, приставив свой член к моему влагалищу, но не двигаясь дальше.

– Да, разумеется. Тебе-то не нужно ходить по дому, раскачиваясь, как корова.

– Да ты совсем не похожа на корову! – потерся Кроу носом о меня. – Когда ты так ходишь, это возбуждает, как никогда! Ведь ты носишь моего ребенка… Нет, прекраснее этого ничего не может быть!

– Если даже так, то это – последний. Хотя мы можем рассчитывать и на следующего.

– Нет, это не то.

Кроу явно желал наделать нам детей насколько возможно больше. Когда я была еще беременна Ванессой, он оставил свое дело, и ему теперь только и оставалось, что сидеть дома с детьми.

Я хмыкнула, увидев, насколько изменился Кроу. Его мрачность испарилась, и теперь в его глазах, когда он смотрел на детей, сиял свет.

– Что? – встрепенулся Кроу, словно поняв мою мысль.

– Нет, ничего.

Он остался лежать на мне, как и лежал, не двигаясь далее.

– Так что?

Он схватил меня за запястья и прижал руки к голове, снова превратившись в доминантного самца.

– Да я просто подумала, как сильно ты изменился. Ты совсем не похож на того человека, с которым мне пришлось познакомиться несколько лет назад.

Постепенно Кроу пришел в себя:

– Но и ты тоже изменилась!

Он ослабил свою хватку, не отрывая от меня взгляда.

– Да, я теперь совсем другая…

– И это очень хорошо!

Я провела руками по его груди и прихватила его бедра, притягивая его к себе.

Но он остался неподвижен.

– Когда ты попала в мой дом, ты сказала мне, что я спас тебя. Спас от этого жестокого человека, имя которого я никогда больше не произнесу. А ты хотела, чтобы я отправил тебя домой и оставил в покое…

Казалось, я никогда не смогу отвести своих глаз от него.

– Кто кого спас? Это ты спасла меня, Пуговица. Я живу, дышу и хочу только с тобой.

Его ладони легли на мои щеки, и Кроу потерся о меня носом. Об этих нежных прикосновениях я мечтала каждое утро и каждый вечер.

– Мы спасли друг друга.

Еще больше книг Вы можете найти на сайте Knigki.net

1

Здесь – игра слов. «Перл» по-английски – «жемчужина». – Прим. перев.

Вернуться