Ее монстр

Самой себе не хотела признаться: а что, если это правда? Вновь вспомнила его обещание всегда возвращаться за мной. Для эдаити это слабость, болевая точка, а кому как не бывшей военной знать: слабости противника нужно использовать в первую очередь.

– Дело совсем не в амиоте. – Губы мужчины растянулись в неком подобии улыбки, которая, впрочем, не затронула расчетливого взгляда. – Дело в вас, Троя. Скажите, теперь вы им доверяете? После совместных испытаний. Сочувствуете? Оправдываете? И что скажете по поводу мнения второго пленника, убежденного, что амиотов подчинить никогда не удастся? Что их можно только уничтожить.

– Вы будете пробовать? Попытаетесь поймать их, чтобы продолжить эксперимент, который проводился на станции?

Это дарило надежду, что эдаити не уничтожат, хотя в глубине души была уверена: Кин и его собратья не примут такого исхода, вновь продолжат попытки сопротивления.

Собеседник чуть откинулся на спинку стула, закинув ногу на ногу, скользнул взглядом вверх, невольно выдавая работу мысли. Выглядел он расслабленным, даже философствующим.

– А что такое, по-вашему, эксперимент? Есть ли у него границы и заданные рамки? Или важна лишь цель, и всякого рода издержки и побочные сложности в расчет брать не стоит? Особенно когда цель соизмерима с вопросом выживания целой цивилизации?

Нет. Он точно не военный, не в полной мере – уж наверняка. Его рассуждения не требовали ответа и больше всего напоминали идиомы фанатиков-ученых со станции. Впрочем, в незнакомце не чувствовалось их одержимости, скорее рассудительное терпение. А манера выжидать, так или иначе добиваясь цели, – это точно его.

У Кина непростой противник!

– Вы бы предпочли, чтобы мы их поймали и вернули на станцию для продолжения эксперимента? – продолжил мужчина. В душе крепла уверенность – вот он, серый кардинал эксперимента с эдаити. – Или полностью уничтожили, скрыв даже малейшее напоминание на существование амиотов? Если первое, вы готовы продолжить начатое и сотрудничать с нами, став посредником между ними и военными?

Вот оно! Наши взгляды встретились. Что происходящее в глубине души пожилого мужчины сейчас отражали его глаза? Не надежду же? Он таким образом давал понять, как меня будут использовать? Что будут, это очевидный факт.

– Не знаю… – ответ сорвался с губ раньше, чем я всесторонне его обдумала.

Доверия к недавним коллегам не было.

Гибель? Я точно не желала этого! Но и участи лабораторных мышей для эдаити не хотела. Смогла бы остаться рядом в таком случае, стремясь хоть как-то поддержать в жалком существовании? Нет, не выдержала бы, разрываясь между долгом и потребностью способствовать их освобождению. Но третьего пути нет. Именно это сводило с ума, заставляя тревожиться о Кине и его собратьях.

– Вам ведь повезло, – кивнув с понимающим видом, словно знал, о чем я думала, вдруг сменил тему собеседник. – Вы выжили, смогли продержаться в смертельно опасных условиях планеты до нашего появления. Вернулись к своим… Вопрос времени, когда окажетесь дома. Снова наступит нормальная жизнь, а ужасы пережитых испытаний со временем померкнут. Для нескольких сотен погибших на станции при побеге амиотов подобное невозможно. Вы же хотите вернуться к своей жизни?

Игерь твердил, что его единственная цель – вернуться к нормальной жизни. Ради этого он отчаянно рисковал, сделал все, чтобы осуществить свой нереальный план. Под давлением обстоятельств и постоянной угрозы со стороны эдаити сумел отправить призыв своим. Если вдуматься, безумно рисковый поступок, какое-то запредельное проявление мужества и стойкости. Он отчаянно и вопреки всему желал вернуться домой…

Почему я не думаю о том же? Я что, ненормальная и не понимаю, что надо стремиться оказаться как можно дальше от жутких монстров, за секунды высасывающих жизнь из мне подобных? Не понимаю, что жизнь на этой проклятой планете для меня невозможна? Ведь не будет же Кин до конца дней держать меня подле себя? Мало ли какие случайности, и тогда ультразвук убьет меня не намного медленнее, чем это сделал бы эдаити.

Где ответ? Я сошла с ума от пережитого? Или правда в том, что мне не к чему возвращаться? У меня нет и никогда не было дома, нормальной жизни в понимании штурмана и кого-то, кто действительно дорог.

Говорят, дом там, где близкие, где живет твое сердце. Как получилось, что мне ближе и важнее всех стал Кин? Непонятный, чуждый эдаити, пугающий и одновременно успокаивающий душу?..

Сумасшествие!

Распахнув инстинктивно зажмуренные глаза, встретила изучающий, немного отрешенный и холодный взгляд незнакомца. В той же расслабленной позе он наблюдал за мной, в глубине его глаз плескалось понимание. Он наверняка знал, что является моей слабостью, с абсолютной точностью нащупал мою болевую точку. Со мной беседовал профессионал, способный читать людей словно открытые книги.

И этот факт тревожил: что он понял из того, в чем я и себе признаться страшилась? К чему были странные вопросы, что он пытался нащупать в моих мыслях, выстреливая невероятными заявлениями и наблюдая за моей реакцией?