Ее оружие

Шифти Фляй вполне соответствовал своему имени и провести его было просто невозможно. У него были маленькие, колючие водянистые глазки. Под серым пиджаком его поношенного костюма оттопыривался револьвер в пропотевшей кобуре, согреваемой под мышкой. Настырность телохранителя выводила Анжело из себя. «Прямо наваждение какое-то», — жаловался он Эдди Феррантино. Тот смотрел на него непроницаемыми глазами, внутренне удивляясь, что у Энцио Бассалино мог быть такой бездарный и никчемный сынок. «Будь умненьким и послушным мальчиком и делай то, что тебе говорит твой папа», назидал он с еле скрываемой насмешкой.

К черту их подковырки о «послушном мальчике». Анжело все осточертело. Сначала Рио, а теперь вот и этот гуда же! Что они себе позволяют?

Невзирая на слежку и неизбежные доносы отцу, Анжело продолжал встречаться со своими многочисленными подружками, и каждый раз доказывал себе и им, на что он способен. Они не жаловались. Он заставил себя не звонить больше Рио. Дерьмовая баба. С него хватит. Его аппетит к ней уже пропал.

Но от самовнушений легче не стало. Он выдержал неделю, а затем все-таки позвонил ей.

— Привет, Рио, это Анжело.

— Какой Анжело?

«Вот сучка! Что вытворяет, дерьмо!» — возмутился про себя отвергнутый воздыхатель.

— Анжело Бассалино.

— Постой, дай мне подумать, я что-то не припоминаю, чтобы у меня был знакомый с таким именем…

Он судорожно хохотнул.

— Брось свои шутки. Я думаю, хороший ужин вдвоем нам не помешает.

— О, я люблю хорошо поесть. Каждый вечер я вкусно ужинаю, а ты?

— Я тоже.

— Почему же ты тогда еще дома? Смотри, не прозевай свою трапезу! — И с тем Рио положила трубку.

Он послал ей цветы, допустив жест, о котором раньше никогда бы не и не помыслил. Когда они завяли, она отослала их ему обратно, сопроводив запиской: «Странно: все, что исходит от тебя, почему-то быстро опадает».

Хотя Анжело и дальше продолжал ублажать в постели своих подруг и был, как видно, неутомим, он все же не мог не тревожиться по поводу того, что ему за это время никак не удавалось достичь оргазма. Из-за этого его физическое состояние и настроение оставляли желать лучшего. Вдобавок его все больше стало раздражать, что этот отвратительный липкий тип, этот Шифти Фляй, постоянно крутился рядом, не отпуская его от себя ни на шаг.

Что касается Рио, она была довольна тем, как разворачивались события, и тем, что все еще не утратила способности к порабощению мужчин с помощью секса. Единственную осечку она дала в свое время только в отношении Ларри Болдинга, да и то лишь потому, что он слишком опасался за свою жену и свою политическую карьеру.

Ну ничего, она еще «позаботится» о его доброй репутации, дайте только срок! Пока* же у нее, к сожалению, другие неотложные дела. Прошла неделя с тех пор, как она отослала Анжело его увядшие цветы назад. Настало время действовать. Она сняла трубку и набрала его номер. Не сразу взявший трубку Анжело, по-видимому, только что крепко спал.

— Да? — раздался на другом конце провода сонный голос.

— Послушай, — сказала Рио, — мне все еще жаль тебя, и, думается, пришло время показать тебе, как нужно по-настоящему трахаться.

Анжело оторопело молчал.

— Даю тебе последний шанс, — продолжала Рио. — Двигай ко мне, да побыстрее. Я покажу тебе пару приемчиков, которые ты запомнишь на всю свою жизнь! — Она положила трубку.

Сон его как рукой сняло. Через пару минут Анжело уже собрался. Было уже далеко за полночь. Он поспешно набросил на себя какую-то куртку и выскочил через черный ход. Это была ситуация, когда ему нужно было незаметно оторваться от Шифти Фляя.

25

Лара расхаживала по комнате взад и вперед и нервно курила сигарету. Было раннее утро, начинало светать. Город просыпался, и очертания его все более отчетливо проступали в ранних сумерках. Ник еще спал.

И зачем она только ввязалась в эту историю? Что же теперь будет с Ником? Что ни говори, а она поступает слишком жестоко.

Ее руки слегка дрожали, щеки порозовели, волосы спутались. Ларе не хотелось больше продолжать коварную игру. Неужели Ник должен отвечать за преступления, которые совершал его отец? Дюк Уильямс оказался прав, высмеивая Рио с ее сумасбродным планом.

Как бы Лара ни любила Маргарет, но факт оставался фактом: Маргарет мертва — и никакой план, никакая месть не в состоянии вернуть ее к жизни. Конечно, расплата за ее смерть необходима, но пусть ее понесет только Энцио, с которым Дюк обещал разделаться по-своему.

…Они ушли из клуба лишь в три часа ночи.

— Идем ко мне в отель или к тебе? — спросил Ник. Они оба были слегка навеселе.

— Пошли ко мне!

В машине они целовались и болтали всякую чепуху, как школьники.

— Я безумно хочу тебя, моя прелесть! — сказал он и как бы в подтверждение того, что он говорил правду, положил ее руку на выпуклость, обозначившуюся под его брюками.

Внутренне Лара бесилась от мысли, что все это ей доставляет удовольствие, но как только они вошли в ее квартиру, ее смятение улеглось, потому что он сразу заключил ее в объятия, высвободил из платья и, не давая опомниться, овладел ею прямо на полу.