Ее оружие

Наконец все прошествовали на кладбище — семья, родственники и друзья. Группа из четырех «двубортных» осталась у входа. Они разделились на две пары и встали по обе стороны ворот, внимательно оглядывая все вокруг.

Лерой подождал еще минут десять, не шевелясь, потом вылез из кабины, открыл крышку багажника и вытащил огромный венок. Он бережно обхватил его руками и, держа перед собой, медленно направился с ним к воротам кладбища.

— Ты куда? — загородил ему дорогу один из охранников.

— Специальный заказ для похорон миссис Бассалино.

— Оставь здесь!

— Как хотите.

Лерой прислонил венок к стойке ворот, порылся в своей сумке и извлек оттуда книжечку квитанций.

— Распишитесь, пожалуйста, вот здесь.

Охранник нацарапал неразборчиво свою фамилию, а Лерой помедлил с уходом, словно ожидая чаевых. Потом все же спросил:

— Может, я сам отнесу? Мне велели положить венок на могилу.

— Нет, оставь здесь.

Лерой пожал плечами.

— Мне все равно, это не мои похороны, — буркнул он как бы себе самому под нос и медленно направился к своей машине.

Ровно через восемь минут «двубортных», дежуривших у ворот, разорвало на куски. Лерой, отъехавший всего за три дома, отчетливо услышал грохот взрыва. Он подождал минуту, затем медленно подал свой пикап к прежнему месту, чтобы посмотреть на кутерьму, вызванную взрывом. Потом опять вылез из кабины.

Под мышкой он нес пакет, завернутый в коричневую упаковочную бумагу. В это время послышался вой сирен полицейских машин, к месту происшествия стали стекаться любопытные, и вскоре их собралась целая толпа. Пока зеваки и стражи порядка изучали место взрыва, Лерою не стоило никакого труда положить свой пакет под переднее сиденье машины, на которой подъехал Фрэнк. Шофер находился вместе с остальными на кладбище. Кстати, другие лимузины тоже остались без присмотра, и если бы Лерою было нужно, он смог бы сейчас подкинуть спокойно в каждую машину по пакету. Но сейчас это не входило в планы Дюка Уильямса, а Лерой свято чтил дисциплину при выполнении платных заданий. Насладившись всеобщей сумятицей, он не спеша отчалил с места происшествия.

36

Анжело почувствовал, как всего его корежит страх, от которого у него пересохло горло и побледнела кожа.

Все Бассалино находились уже возле вырытой могилы, когда прогремел взрыв. Анжело инстинктивно бросился на землю и обхватил голову Руками. Боже милостивый, вот это был взрыв! Какой черт принес его в этот проклятый город, когда он мог бы спокойно сидеть себе в Лондоне?

Ник помог ему подняться.

— Спокойно! — ободрял он, — только без паники!

Энцио тотчас послал людей, чтобы выяснить, что произошло. Через несколько минут они вернулись. Была подложена бомба, доложили они.

Энцио взял руководство обороной в свои руки.

— По машинам! Смотреть во все глаза, держитесь группами! Голли, Сегал, оставайтесь с Фрэнком!

На Фрэнка, впавшего в апатию, все это, казалось, не произвело никакого впечатления. Он надрался еще до выезда на похороны, к тому же сунул в карман резервную бутылку, намереваясь закончить день в единственно приемлемом для него состоянии.

— Везите его напрямую в аэропорт, — командовал Энцио людям, сопровождавшим Фрэнка, — ни в коем случае не останавливайтесь у его дома или у гостиницы!

Никто из близких не возражал. Теперь, когда рядом с ними разорвалась бомба, мысль Энцио собрать всех на выходные дни в Майами показалась его родным просто гениальной.

— Я поеду с Фрэнком, — предложил Ник.

— Нет, оставайся пока с Анжело, — приказал Энцио, который заметил, как посерел лицом и напугался его младший сын.

Ник ничего не ответил, он жаждал просто исчезнуть, прежде чем здесь появится полиция. Пусть один Энцио разбирается с этими «полипами». У старика достаточно могущества, чтобы заставить взлететь на воздух целый небоскреб, а ему самому лучше быть отсюда подальше.

Они с Энцио сели в разные машины. Ник опять оказался в обществе младшего брата.

— Эти несчастные парни, — бормотал Анжело, имея в виду охранников, — эти несчастные парни…

— Благодари бога, что тебя не зацепило, — заметил Ник, — ведь не исключено, что эти «шутники» и тебя тоже имели в виду.

— Меня? — изумился Анжело, — почему меня?

— Для тебя, для меня, для Фрэнка — какая разница? Мы же все Бассалино!

Анжело беспомощно замотал головой.

Да, они все Бассалино. А это означает, что груз грехов клана Бассалино лежит на каждом из них по гроб жизни и что они, эти грехи, — не что иное как уличающие родимые пятна, ставшие причиной их вечного беспокойства за свою жизнь и благополучие.

— Как ты думаешь, кто бы это мог сделать?..

— Знаешь что, малыш, у меня сейчас нет ни малейшего желания ни о чем разговаривать. Давай-ка лучше расслабься, покури, если хочешь, «травки», вообще, займись чем-нибудь, но оставь меня сейчас в покое, мне и самому нужно о многом подумать.