Ее последний вздох

– И я еще подумал, в магазинах ведь всюду камеры, так что можно отсмотреть изображения с них и проверить, не покупал ли кто-нибудь полипропиленовую веревку в те дни, когда случались убийства.

Кинс кивнул и посмотрел на психологиню.

– Еще одно хорошее предложение. Сразу видно, что вы были в академии. Мыслите как полицейский.

– В полицейской академии? – уточнила Сантос.

– Дэвид был рекрутом еще до службы в армии, – сказал Кинс, замечая, как Бэнкстон вытирает вспотевшие ладони о штаны.

– Это так? – спросила у него Аманда. – Почему же вы раздумали идти в полицию?

Бэнкстон ответил Кинсу:

– Не сложилось.

– Почему? – продолжала настаивать Сантос, хотя знала ответ. Он был в документах Бэнкстона. Кинс решил, что она нарочно заводит его, чтобы посмотреть, скоро ли тот разозлится.

– Завалил физподготовку. – Он посмотрел на Кинса. – Так когда мы начнем?

– Стандарты в академии жесткие, – как ни в чем не бывало сказала Сантос. – Сколько раз вы пытались?

Бэнкстон откинулся на спинку стула, глядя в пол.

– Один. Решил, что больше не стоит. – И снова посмотрел на Кинса. – С чего мы начнем?

– Кабинет уже готовят для процедуры. Это не займет много времени.

Бэнкстон повернулся к Аманде:

– Процедуру проводите вы?

– Нет.

– Кабинет в конце коридора, – сказал Кинс. – Пока мы ждем, давайте я объясню вам, как все будет проходить, Дэвид. Вы волнуетесь?

– А что?

– Стрессовая ситуация, – пояснил полицейский. – Вполне естественно, если вы слегка взволнованы.

Бэнкстон пожал плечами:

– Ну, может быть, чуть-чуть.

Кинс пододвинул к нему листок бумаги.

– Вот вопросы, которые вам будут задавать.

Бэнкстон взглянул на лист, потом на Воробья и Сантос.

– Вы даете их мне?

Кинс улыбнулся.

– Не как на школьном экзамене, верно? Мы даем вопросы, но не ответы. Мы не пытаемся обмануть вас, Дэвид. Прочтите их, только не спешите, медленно прочтите. Вы увидите, что в начале идут вещи вполне обыкновенные – имя, возраст, адрес. Это контрольные вопросы. По тому, как будет реагировать на них ваш организм, определится ваша базовая норма реакции, с ней и будут сравниваться все остальные ответы. Как я уже говорил, основная задача этой процедуры – исключить вас из возможного списка подозреваемых, чтобы вы могли спокойно жить дальше.

Он протянул Бэнкстону ручку и сделал знак взять ее правой рукой.

После дальнейшего разъяснения процедуры Кинс взглянул на Сантос. Та еле заметно покачала головой.

– Ну что ж, – сказал Воробей. – Если у вас нет больше ко мне вопросов, Дэвид, то я познакомлю вас с экспертом.

Он повел Бэнкстона по коридору в кабинет, где их уже ждала Стефани Ладлоу. В коридоре она вывесила табличку с просьбой соблюдать тишину. В передней было уютно, как будто не в полиции: просторная комната, кожаные кресла, растение в кадке, повсюду неяркие цвета, мягкий свет. Кинс представил Бэнкстона Ладлоу и вернулся в комнату для допросов.

– Странный парень, – сказала Сантос. – Ни за что не хотел встречаться со мной глазами.

– Да, я заметил.

– А когда вы и детектив Кроссуайт разговаривали с ним впервые, он тоже вел себя так? Вы не заметили?

Кинс покачал головой.

– Нет, но тогда вопросы задавала Трейси.

– Спросите потом у экзаменатора, какое он произведет на нее впечатление, – сказала Сантос.

– Он ничего не сказал жене, – заметил Кинс. – Я спрашивал его в лифте, предупредил ли он жену, что идет сюда. Вам не кажется странным, что он ничего ей не сказал?

– Возможно. Хотя, может быть, он просто не хотел расстраивать ее по пустякам, – ответила Сантос.

– Или он боится ее реакции, – сказал Кинс. – А как вам его подсказки насчет веревки и камер?

– На телевидении расплодилось столько шоу о полиции, – сказала Сантос, – что сейчас каждый немного детектив. Я думаю, что где-то в глубине души он наслаждается тем, что стал частью этого дела.

* * *

Кинса не было за столом, когда Трейси вернулась в Комнату Ковбоя, так что ей пришлось спросить Фаца, не хочет ли он прокатиться за Таггартом. Они уже вычислили многоквартирный дом на Пайонир-сквер, но управляющий сказал им, что уже несколько дней не видел Брэдли Таггарта. Они постучались к соседке, та сказала им то же самое: Таггарта она в последнее время не видела, за стенкой все тихо. В баре «На посошок» его тоже давно уже никто не видел.

В конце рабочего дня в пятницу, когда движение на улицах было особенно плотным и они в ползучей пробке подбирались к въезду в гараж Центра юстиции, у Трейси зазвонил телефон. Диспетчер сообщил, что только что засекли машину Таггарта, и Трейси, услышав адрес, обрадовалась. Закончив разговор, она сказала Фацу:

– Таггарт оставил машину на Четвертой Южной авеню.

– Четвертая Южная авеню, – повторил Кинс. – Почему этот адрес кажется мне знакомым?

Трейси кивнула.

– Потому что он сейчас в «Танцах голышом».

* * *