Ее последний вздох

– Ты как-то спрашивал меня, смогу ли я снова быть счастливой в Седар Гроув. – Дэн не ответил, и Трейси продолжила: – Именно такой жизни я и хотела для себя когда-то. Думаю, что могу и снова захотеть.

– Трейси, мне ничего не хотелось бы так сильно, как знать, что ты говоришь это серьезно…

– А я и говорю серьезно. – Она повернулась к нему лицом.

Он улыбнулся, но его лицо оставалось грустным.

– Теперь твоя жизнь здесь. Это она делает тебя счастливой. И у тебя все хорошо получается. Ты любишь свою жизнь и свою работу.

– Раньше я была хорошей учительницей химии, в школе от меня была польза.

– Может, подождешь еще пару дней?..

– Я ждала двадцать лет, Дэн. Разве этого мало?

– Так ты все же серьезно? – Он спрашивал осторожно.

Она положила руки ему на пояс и поцеловала его долгим поцелуем.

– Да, я серьезно.

Роджер вскочил на обеденный стол и взвыл.

– А с ним ты этот вопрос обсудила? – спросил Дэн. – Мне почему-то кажется, что он будет не особенно счастлив.

– Привыкнет, – сказала она. – Сколько тебе потребовалось времени, когда ты вернулся?

Он на минуту задумался, провел ладонями вдоль ее спины.

– Не так много, как я думал сначала. Я ведь отсутствовал почти столько же, сколько ты, но, когда вернулся, чувствовал себя так, словно и не уезжал никуда. По-моему, родной город навсегда остается у человека в организме. Седар Гроув – часть нашей ДНК.

– Жаль только, что Сары больше там нет, – сказала Трейси. – Мне все еще не хватает ее, Дэн. Я по-прежнему думаю о ней каждый день. И никогда, наверное, не перестану.

* * *

Трейси выкрутила кран душа до почти непереносимо горячей воды и наслаждалась тем, как упругие струи жалят ей кожу. Мускулы постепенно расслаблялись, и она уже чувствовала, как напряжение начинает покидать ее шею и плечи. Усталая и, наверное, подавленная, она прислонилась головой к кафельной стене и отдалась на волю массирующих струй.

Минут через двадцать она выключила душ, завернулась в бананово-желтое полотенце, шагнула на мраморный пол и пошла к спальне. Роджер растянулся на покрывале, и она задержалась, чтобы приласкать его, почесать ему горлышко и за ушком. Он перекатился на спину, вытянулся, доверчиво задрав лапы, и самозабвенно мурчал, пока она гладила ему живот.

– Хорошо что ты у меня самостоятельный, – сказала она коту вслух. – Хозяйка тебе досталась – не позавидуешь.

На заднем дворе зажегся свет.

Раздраженная, Трейси плотнее закуталась в полотенце и шагнула к стеклянной двери. На улице поднялся ветер, струи дождя косо летели в столбах света от двух прожекторов. Газон был пуст.

Дэн вошел в комнату и подошел к ней.

– Свет все еще зажигается?

– Как видишь, – сказала она, вглядываясь в пустой двор.

– Я перевел датчики на самый нечувствительный режим.

– Когда?

– На днях, перед отъездом.

Теперь понятно, как Роджер оказался запертым внизу.

– Может быть, совсем их отключить? Ты ведь и так живешь в крепости.

– Не надо, – ответила она. – Они мне не мешают. – По правде говоря, ей даже нравилось, что включается свет. Это как собачий лай – система раннего оповещения.

Дэн обнял ее.

– Ну как, лучше стало?

– Намного.

– Хорошо. Есть хочешь?

– Вообще-то да, – сказала она и сама удивилась.

Он улыбнулся.

– Тогда я пошел отсюда, а то ты в этом полотенце соблазнительнее цыпленка под сливочным соусом. – Их поцелуй затянулся. Наконец Дэн отпрянул. – Сам не верю, что говорю это, но я все-таки пошел.

Когда он ушел, Трейси вытащила из комода футболку и уже собиралась ее надеть, как вдруг ее посетила одна идея. Все еще в полотенце, она подошла к двери спальни.

– Когда ужин?

– Уже готовится. – Дэн стоял у плиты и опускал пасту в кипящую воду, над которой поднимался пар.

– Ты, кажется, обещал мне бокал вина.

Дэн взял бутылку, налил и посмотрел на нее сквозь запотевшие от пара линзы. Трейси прислонилась к косяку и согнула ногу в колене, открывая значительную часть бедра. Дэн снял очки.

– Так нечестно, – пожаловался он, – только я опустил пасту.

– Значит, у нас есть двенадцать минут, не так ли?

Дэн взял коробку, повертел, ища инструкцию.

– Девять, по-моему.

Трейси поставила ногу на пол и выпрямилась.

– Правда?

Дэн засмеялся, швырнул пустую коробку через плечо, стянул через голову рубашку, подошел к ней и обнял.

– Люби меня, Дэн.

Он крепко поцеловал ее, потом нежно в плечо и шею, руками развязывая полотенце. Оно упало на пол. Трейси почувствовала, как от его прикосновений у нее закружилась голова, и ей стало легко, совсем как недавно в душе. Руки и ноги у нее ослабели, все мысли вылетели из головы. Она еще успела помочь ему снять брюки, но до кровати они уже не дотянули. Дэн поднял ее и прижал спиной к стене, а она обхватила ногами его талию.

Когда все кончилось и оба они еще не перевели дух, Дэн повернул голову к часам у ее кровати.

– Никогда не думал, что с гордостью скажу такое, но я занимаюсь любовью быстрее, чем варится лапша.

– На три минуты, – добавила она.

Оба засмеялись. Дэн сказал:

– Пойду-ка я все-таки проверю, а то как бы не переварилась. Ты же не любишь пасту, похожую на клейстер? – Он подобрал с пола одежду, натянул трусы и футболку, чмокнул ее еще раз и вышел из комнаты.