Ее превосходительство адмирал Браге

— Тебя что-то смущает? — Виктор был совершенно спокоен, хотя, положа руку на сердце, встреча оживила все те воспоминания, возвращать которые он никак не хотел.

— Да, нет, пожалуй. Ты кстати можешь курить.

— Спасибо.

Виктор достал папиросы и зажигалку, придвинул к себе пепельницу, закурил.

— А что не так было с той девушкой, с которой я встретила тебя в театре?

«Почти три года прошло, а она помнит? — Удивился Виктор, пыхнув папиросой. — Однако!»

— Варя Бекетова, — сказал он вслух. — Хорошая девушка и пилот от бога. Уже мичман, и орденов у нее поболее моего. А еще золотая нашивка на левом рукаве. Знаешь, поди, что это означает?

— Тяжелое ранение… Она?..

— Недавно выписалась из госпиталя, — успокоил он разволновавшуюся было Настю. — Еле ходит, но, даст бог, оклемается. Она крепкая. И она не моя, если ты об этом. Замуж вышла еще летом. На фронте. За своего комполка.

— А так разве можно? — нахмурилась женщина.

— На фронте все можно, — усмехнулся Виктор. — Знаешь же, как говорят, война все спишет.

Они еще поболтали о том, о сем. О войне, об адмирале Браге, которая им обоим, хоть и по-разному, не чужая. Вспомнили детство и общих знакомых, и еще что-то, что не имело особой ценности ни для него, ни для нее. А затем бонна привела в гостиную мальчика лет шести. Это был Володя Селифонтов, и он пришел «пожелать маменьке, покойной ночи». Настя представила мальчика Виктору, объяснила сыну, что Виктор друг ее детства, поцеловала и отослала спать. И как раз в этот момент их пригласили за стол.

— Не обсуждается, — сказала Настя, вставая из кресла, и твердо посмотрела в глаза Виктору.

— Могла бы раньше сказать, — покрутил головой он.

— Тема закрыта, — чуть более резко, чем следовало, ответила она.

— Принято, — кивнул Виктор и проследовал за хозяйкой дома в столовую.

Ну, что сказать? Мальчик был копия Виктора. Таким, только чуть постарше, он увидел себя, впервые в этом мире заглянув в зеркало. Сходство неслучайное, тем более, что и возраст соответствует.

«Да, дела, — подумал Виктор, садясь за стол. — Неожиданный поворот».

Почему она скрыла это от него тогда, он мог предположить, хотя гипотез, увы, было больше одной. Оставалось, однако, совершенно непонятно, зачем показала ему мальчика теперь. Что-то изменилось? Но что? Виктор думал об этом весь вечер, но вопросов больше не задавал и не отпускал никаких комментариев. Сидел за великолепно сервированным столом, вкушал поданные кухаркой «вкусности и разности», пил вино и неторопливо беседовал с Настей о самых разных вещах. Говорили о войне, о политике и финансах, и много еще, о чем, но того, что занимало его по-настоящему, не коснулись ни разу. Ни словом, ни намеком, никак.

***

Уходя тем вечером от Насти, Виктор мимолетно подумал, что судьба, верно, и дальше будет сводить их по случаю раз в сколько-то лет. Мысль эта его не расстроила, но и не вдохновила. Правду сказать, не даром говорят, с глаз долой — из сердца вон. Так чаще всего в жизни и случается. Впрочем, верно и обратное. Встретил, увидел, вспомнил. Бесследно такое не проходит. Однако, как вскоре выяснилось, на этот раз относительно Виктора у судьбы имелись совсем другие планы.

В субботу, как раз через три дня после той памятной встречи, его вызвала к себе адмирал Браге. Часа полтора они обсуждали накопившиеся за неделю рабочие вопросы, — из тех, о которых говорят лишь с глазу на глаз, — а в конце беседы Елизавета Аркадиевна обратилась к нему с «личной просьбой»:

— Не в службу, а в дружбу, Виктор, не мог бы ты слетать на своей «стрекозе» в Кобонский Бор? Надо передать Варваре учебники и конспекты. Если не трудно и есть время.

— Не трудно, — пожал он плечами. — А что случилось? Отчего Варя не в Академии?